Он положил тело Рона в яму и завалил землей. Удовлетворенный результатом, присыпал почву золой из костра, на котором жег мусор. А сверху закрыл еловым лапником.
Шелли сидела в доме, пока ее муж хоронил труп. Грязная работа была не для нее.
В темноте он отошел от могилы, снял свои рабочие рукавицы и посмотрел на результаты своих трудов. Выглядело неплохо, но это было временным решением. Ему требовалось что-то более надежное. Но приходилось ждать, пока отменят запрет на разведение костров. Тент Дэйв отвез в дом Мака в Саут-Бенд и спрятал там.
Как обычно, даже после того, как вскрылись все подробности, Дэйв защищал Шелли и ни в чем ее не винил.
«Я очень люблю ее, – говорил он. – Совершенно точно она не причиняла вреда Рону или Кэти. Просто не позвонила в «скорую», когда Рону стало плохо. Но это из-за страха, из-за того, что происходило раньше. Как я уже говорил, моя жена очень обо всем беспокоится, и в тот раз она просто волновалась о семье. Она защищала нас, как всегда. Я не считаю, что она в чем-то совершила ошибку».
Глава семьдесят четвертая
В Сиэтле Сэми и Тори вернулись домой после встречи с Никки. Это был лучший день в жизни Тори. В течение многих лет она то скучала по сестре, то боялась ее, но теперь все манипуляции матери стали ей очевидны. Казалось бы, это не должно было удивить девочку, но получилось совсем наоборот.
Шелли хотела контролировать всех вокруг. Ненавидела, когда оказывалась не в центре внимания. Превратила свою семью в разновидность секты, из которой сбежала сначала Никки, а потом Сэми. Внешний мир за пределами Реймонда оказался куда более красивым – и жизнерадостным, – чем Тори представляла себе. Она была как Дороти из Канзаса, перенесшаяся через радугу в неведомые края. И хорошо понимала, кто в этом сценарии ее мать.
Мать. Мысль о Шелли внушала Тори страх. Она волновалась, что не сможет сохранить в тайне встречу со старшей сестрой.
– Нет, сможешь, – настаивала Сэми. – Я же смогла. Сможешь и ты.
– Я не уверена, – отвечала та.
Сэми сохраняла присутствие духа и пыталась ее поддержать.
– А я уверена. Потому что знаю тебя.
Сэми вытащила из стиральной машинки белье, и они вдвоем стали его складывать.
– Забавно, – говорила Сэми. – Помню, как мама могла разбудить меня среди ночи и вывернуть все вещи из ящиков – вообще все – прямо на пол. Она хотела, чтобы я проверила, вся ли одежда на месте, и, если не было хоть одного носка, заставляла меня его искать. Всю ночь. До трех часов утра.
Мгновение Тори сидела молча.
– Мама то же самое делает со мной, – сказала она наконец, поднимая глаза и глядя сестре в лицо.
Сердце Сэми едва не выскочило из груди. «О нет, – подумала она. – Черт! Нет. Нет. Только не Тори».
«Я же каждый раз ее спрашивала, все ли в порядке, – вспоминала Сэми впоследствии. – Моей главной целью было защитить эту девочку. Но я не смогла. Да, не смогла. Я задавала не те вопросы. Не рассказывала, что я знаю. Просто спрашивала, все ли в порядке. В порядке ли мама».
– Что еще мама делает с тобой, Тори?
Тори поглядела на Сэми, которая бледнела с каждой минутой, и выдала длинный список вещей, которые мама делает с ней. Они как будто играли в лото из любимых наказаний Шелли, которые она применяла к ним всем: к Шейну, Кэти, Никки и самой Тори.