Как в случае с Сэми и Никки, Шелли дала им ясно понять, что Рон с Тори не имеют права разговаривать между собой, если она не присутствует при разговоре. Тори не хотела, чтобы у ее дяди Рона были неприятности. Он был славный и с прекрасным чувством юмора. Рон отличался от других ее знакомых, потому что обладал собственным стилем – собирал длинные волосы в хвост на затылке и носил египетские украшения, что очень нравилось девочке.

Они практически не общались, хотя по ночам он спал на полу у дверей ее комнаты.

«Лучше было помалкивать, – вспоминала Тори через много лет, – потому что мы не хотели плохих последствий. Чем меньше мы привлекали внимание мамы, тем нам же было лучше».

Когда Тори точно знала, что мать спит и ничего не слышит, она на цыпочках подкрадывалась к спящему Рону. В ночной темноте она опускалась на колени и тихонько его обнимала. Рон улыбался и кивал головой. Ни он, ни она не произносили ни слова.

Рон с Тори оба боялись того, что могло произойти, если Шелли их услышит.

Дяде Рону придется расплачиваться. Тори ни за что бы не хотела стать причиной его бед.

Сэми, как повелось с давних пор, находилась в семье в привилегированном положении. Оставалась «золотым ребенком». Она знала, что происходит в доме, но редко становилась объектом материнских нападок. Отношения Сэми с матерью были практически нормальными – с учетом обстоятельств. Шелли могла приехать к ней в Эвергрин привезти продукты, они болтали по телефону или вместе ездили за покупками в «Таргет» в «Капитал-Молл».

Обычно Шелли являлась к дочери без предупреждения. В большинстве случаев при ней находился Рон. Он всегда ждал их в машине, бывало, что по многу часов.

Сэми и ее парень, Кейл, оба обращали внимание на то, как плохо он выглядит.

– В этот раз еще хуже, чем в предыдущий, – говорили они между собой. – Да, он чахнет на глазах.

Это была правда. Рон превращался в пустую оболочку прежнего себя. Носил растянутую старую женскую футболку. Не следил за своей внешностью. Его украшения и личный стиль, отличавшие Рона от остальных жителей Реймонда, давно пропали.

Сэми чувствовала, что в доме творится неладное. Но не могла же ее мать повторять с Роном то, что проделывала с Кэти? Позднее Сэми винила себя за то, что не вмешалась сразу же.

Может, она смогла бы все изменить?

Никки, со своей стороны, не теряла надежды. Она не знала, что шериф сделал с информацией, которую она ему предоставила, но, похоже, он был не слишком заинтересован. Узнав от Сэми, что Рон живет у Шелли в доме, она решила позвонить туда.

Сработал автоответчик, и Никки оставила сообщение.

– Я знаю, что у вас живет чужой человек. Лучше тебе его выселить, пока история не повторилась.

Шелли тут же ей перезвонила.

– Это друг семьи, – сказала она. – У него прекрасные отношения с Тори. Ничего плохого тут не происходит.

Сэми подтвердила слова матери. Она приезжает домой практически каждые выходные. Тоже тревожится, но следит за ситуацией.

– Все хорошо, – уверила Никки сестра. – Я всегда расспрашиваю Тори. И она в порядке. Ты же знаешь, Тори куда разговорчивей, чем были мы с тобой. Она давно бы рассказала.