Никки написала, что ее с сестрами и братом отвезли в мотель, чтобы они не видели, как родители сжигают тело Кэти в яме на Монахон-Лэндинг.
«Мы вернулись домой. Там плохо пахло, в основном жженой резиной. Папа бросал в яму вещи Кэти поверх горевших шин. И следил, чтобы огонь не погас».
В конце Никки объясняла, почему боится заявлять на родителей.
«Мама сделает что-нибудь очень плохое, если узнает, что я все рассказала. Или обвинит во всем отца. Надеюсь, папа не совершит самоубийство по моей вине».
Глава пятьдесят пятая
Никки знала, что поступила правильно, когда рассказала бабушке, Ларе, о том, что случилось с Кэти Лорено, и написала заявление в полицию. Она была уверена, что семья Кэти уже давно должна была узнать правду.
Но все равно Никки очень боялась. Конечно, вследствие ее разоблачения отец с матерью должны были оказаться в тюрьме, но никто не мог этого гарантировать. Что если им не придется расплачиваться за то, что они сделали? Эта мысль постоянно преследовала ее. Вдруг они сумеют выкрутиться? Что будет с Тори? Не обрушит ли Шелли свой гнев на ее младшую сестренку?
Никки была настолько перепугана, что так и не вышла на новую работу, а вернулась в Беллингем, находившийся в 350 километрах от Реймонда, считая, что там будет в безопасности.
Однако единожды заговорив, Никки набралась сил еще раз рассказать свою историю. После нескольких бокалов в баре у нее развязался язык, и она поделилась ею со своим парнем, Чедом. Никки была сплошной клубок нервов – ей казалось, что ее вот-вот стошнит, когда она говорила с ним.
В конце Никки добавила, что бабушка уже улаживает это дело. Что они отправили заявление по факсу властям округа Пасифик. Чеду показалось, что все это полная чушь. Не то чтобы он не поверил Никки, просто счел, что бросить бомбу и бежать – это не лучшая тактика для того, чтобы добиться ареста убийцы.
Даже если убийца – ее мать.
– Ты должна заявить на нее лично, – сказал он.
– Я не могу этого сделать, – перепугалась Никки. – Не могу поехать туда и все рассказать.
– Слушай, – ответил Чед, – или ты сама заявишь, или это сделаю я.
– Но я не могу!
– Можешь! И сделаешь.
На следующий день они сели в его «Юкон» и поехали в Реймонд. Никки по-прежнему сильно переживала. Она знала, что поступает правильно, но от одной мысли о том, что они будут неподалеку от матери, ей становилось нехорошо.
По дороге на юг она, однако, поняла, что достаточно натерпелась. Пора, чтобы ее мучительница, ее тюремщица, женщина, которая травила ее в детстве таблетками, выгоняла голой на снег и толкала на стеклянную дверь, понесла наказание.
Роли переменились. Пусть Шелли расплачивается за то, что сотворила с Кэти.
У подножия горы Вернон, в нескольких милях к югу от Беллингема, у Чеда зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но он поднял трубку. А через секунду протянул ее Никки.
– Это твоя мать, – сказал он.
Никки не поверила своим ушам. Каким образом мать добыла телефон Чеда? Откуда? Может, через Сэми?
Казалось, ее мать обладает поистине магическими способностями. Как всегда, она просто знала