— Софа, слушай меня внимательно, — я взял ее лицо в ладони, оглядываясь на восток. Первые лучи солнца уже разрезали небосвод. — Скачи в Ватикан. Добейся встречи с Иоанном Двенадцатым. Если не получится сразу к папе, зови его писаря. Скажи, что от меня. Он проведет тебя. Софа, на меня смотри! Ты все поняла?

Руки ведьмы дрожали, она лихорадочно кивала, но садиться в седло отказалась. Я снял свою белую рясу и украшенный драгоценными камнями крест, надевая это все на ведьму.

— А как же ты? — заикаясь произнесла Софа, цепляясь за мою рубашку, — Антоний, я без тебя не поеду!

— Поедешь! Доскачи до столицы и приведи помощь! — целовал я ведьму, понимая, что один я не выстою против целой обители. Я святой, но не бессмертный, — Софа, мне нужно, чтобы ты привела помощь! Скачи, родная! Скорее!

Я поцеловал ее, напоследок. Глаза застилали слезы, я понимал, что вижу ее в последний раз. Ударив лошадь по крупу, я отправил Софу на жизнь… Пусть и без меня. Пока сам смотрел на смерть.

— До встречи, Софа, — проговорил Мораис, улыбаясь. — Ой, чую скоро встретимся!

— Никаких встретимся! — взревел я, скалясь на старика, — Она должна жить! Должна! А вот я не заслужил. Прощай, Мораис.

Я резко развернулся и побежал в казематы, надеясь успеть надеть на себя черную рясу для казни. Если повезет, то обман раскроют уже когда Софа будет далеко отсюда и в безопасности. Я вбежал в камеру и с силой захлопнул дверь. Старый замок щелкнул и захлопнулся, а я облачился в рясу, проверяя не будет ли виден спрятанный меч.

— Что, святой? — проскрипел старческий голос епископа из соседней камеры, — Ради любимых не страшно умирать? Не выдам тебя. Сам такой же… Будем гореть вместе… За них… А сейчас помолиться бы, но не за себя. А за тех, за кого умираем…

Я упал на колени и молился. Молился так, как никогда до этого, чтобы Господь всемилостивый спас любимую и берег. Послышался скрип двери, инквизиторы спускались за нами на казнь. За двумя воинами, держа факел плелся Мораис. Неужели старик сдал нас?

— Что-то ты крупновата для ведьмы! — оценивающе произнес один из инквизиторов и шлепнул меня по мягкому месту. Второй надел на меня деревянный крест. — Да, точно. Крупная.

— Ишь как на младенцах-то отожралась, — погрозил сухоньким кулачком Мораис, — В прошлый раз раза три крупнее была! Так шкворчала и стрелялась, что на казни пришлось барьер делать! Ух, еретички! Тьфу!

— Идем, отец, — гнусаво произнес второй инквизитор, помогая бывшему епископу выйти из камеры. — Зря ты на себя грехи Виттора взял. Ты же не собирал гарем!

Так вот значит как. Епископ взял на себя грехи сына своего… Ну, что же, надеюсь святой Петр откроет тебе свои ворота, старик. Нас вывели на улицу. Меня толкнули в клетку, а епископа привязали за ней. Колонна тронулась в город. Всю дорогу, я как наяву представлял, что лошадь уносит Софу далеко отсюда и молился, чтобы это было правдой. Колонна остановилась на знакомой площади, а нас повели к кострам. Вот и все, господи прости.

Как странно, веревки, что связывали меня были очень слабыми. Обычно использовали специальные, а эти я могу разорвать просто резко дернув руки в стороны. Кто-то подменил веревки? Старик Мораис?