— Ладно, — сказал он. — Ладно. Проехали. Ну да. Как по-твоему, когда мы будем с нежностью вспоминать эту беседу и наше памятное прощание, у нас обоих получится забыть мои последние слова?

— Я очень постараюсь.

Уэйн снял шляпу и с улыбкой отвесил ей глубокий поклон, которому научился от привратника в шестом поколении, встречавшего гостей у дверей бального зала леди Зобелл в Четвертом октанте. Потом выпрямился, надел шляпу и повернулся спиной. Уходя, он вдруг непроизвольно начал насвистывать.

— Что это за песня? — крикнула вслед Ранетт. — Вроде знакомая.

— «Последний вздох», — не поворачиваясь, ответил Уэйн. — Ее играли на пианино, когда мы впервые встретились.

Он так и не обернулся. Даже не проверил, не целится ли Ранетт в него из винтовки или чего-то в этом духе. Свернул за угол, пружинистым шагом направился к ближайшему людному перекрестку и выбросил пустой бумажник в канаву. Очень скоро подъехала наемная карета, кучер глянул в сторону, увидел бумажник и спустился, чтобы его поднять.

Выскочивший из переулка Уэйн, нырнул к бумажнику и покатился с ним по земле:

— Он мой! Я его первым увидел!

— Чушь! — Кучер ударил Уэйна хлыстом. — Я его обронил, ты, негодяй! Он мой!

— Ой, неужели? — огрызнулся Уэйн. — Сколько в нем?

— Я не обязан тебе отвечать.

Уэйн ухмыльнулся, демонстрируя бумажник:

— Вот что я тебе скажу. Можешь взять его и все, что внутри. Но за это ты отвезешь меня на железнодорожный вокзал Четвертого октанта.

Кучер одарил его сердитым взглядом, потом протянул руку.

Полчаса спустя карета подкатила к железнодорожному вокзалу — невзрачному зданию с заостренными башенками и маленькими окнами, словно созданными для того, чтобы дразнить находившихся внутри скудным видом на небо. Уэйн сидел сзади, на месте для лакея, болтая ногами. Неподалеку исходили паром локомотивы, поезда подъезжали к платформам, чтобы поглотить новую порцию пассажиров.

Спрыгнув, Уэйн приподнял шляпу, прощаясь с ворчливым кучером — похоже, прекрасно понимавшим, что его обвели вокруг пальца, — и неторопливой походкой направился внутрь вокзала. Там, засунув руки в карманы, он и разгуливал, пока не обнаружил Вакса, Мараси и Стерис, которые стояли рядом с небольшой горой чемоданов и слугами, готовыми их отнести, куда прикажут.

— Наконец-то! — рявкнул Вакс. — Уэйн, уже почти объявили посадку. Где ты шлялся?

— Совершал подношение красивому божеству. — Уэйн глянул на высокий потолок. — Слушайте, а зачем это место сделали таким здоровенным? Поезда здесь все равно не помещаются, а?

— Уэйн? — спросила Стерис, сморщив нос. — Ты пил?

Он взглянул на нее с ленцой и ответил чуть заплетающимся языком:

— Разумеется, нет. С чего… с чего мне пить в такой час?

— Ты невыносим. — Стерис махнула своей горничной. — Поверить не могу, что ты рисковал опоздать ради глотка спиртного.

— Так уж прямо и «глотка», — пробурчал Уэйн.

Когда прибыл поезд, он отправился на посадку вместе с остальными — Стерис и Вакс заказали для всей компании отдельный вагон. К несчастью, заказ, сделанный в последнюю минуту, означал, что и вагон прицепили последним, и Уэйну пришлось делить комнату с Гервом, лакеем. Неприятность-то какая! Он точно знал, что лакей храпит. Придется отыскать другое место для сна или просто бодрствовать. Поезд в Новый Серан идет не так уж и долго, и на месте они будут еще до рассвета.