— Да, я так считаю, — достала она платок из сумки и вытерла нос.
— А не наоборот ли?
— Не наоборот.
Я плотно сжал губы. Этот спор бессмысленный и никогда не найдет логического разрешения.
— Ладно, это всё уже неважно теперь. Надо понять, что с Олей. И… Впишешь меня отцом.
Катя молча смотрела на меня, с явным испугом.
— И заметь — я не спрашиваю. Тест-ДНК сделаем и впишешь.
Глава 24
— Ты хочешь признать Олю? — спросила Катя.
— Из моей просьбы это очевидно, разве нет?
— Да.
— И не только признать хочу, но и требую вписать меня в свидетельство о рождении.
Катя молчала. Она тоже не была готова к такому разговору.
— Кстати, кто такой этот Анатолий? — спросил я её, ощущая, как внутри помимо воли снова поднимается волна гнева, ужасно хочется начистить рыло этому Анатолию, что прикасался к ней — иначе бы она его не вписала.
Хоть я и понимал, что моя ревность неуместна, не имеет никаких оснований, глупая и абсолютно бессмысленная, но всё равно бесился жутко… Словно бы имел на это право.
— Мой отец, — ответила она.
— Отец?
— Да. Его звали Анатолий. Ты успел забыть не только меня, но и даже моё отчество? — она уставилась на меня своими огромными глазами, которые я когда-то боготворил и мечтал просто поймать на себе взгляд рыжеволосой странной девчонки с длинной косой…
Забыл ли?
Не знаю.
А вот отчество её помню, но как-то не связал его именно с отцом Кати. Сразу решил, что нового хахаля завела потом, бросив и Кирилла также, как однажды меня самого. Точнее, бросил её фактически я сам, но привела к этой ситуации именно Романова своим предательством. Как бы то ни было, даже если у нас имеется общая дочь, что докажет или опровергнет тест-ДНК — выставить себя оленем я не дам, и всё-таки проверю степень родства с девочкой, это вовсе не означает, что я всё забыл и простил её.
Ни черта подобного.
Я прекрасно помню, что она за стерва.
Помню, но всё равно меня к ней тянет.
Опять… Совсем как в школе.
У меня все силы с самого момента как я приехал и увидел её снова спустя годы уходят на то, чтобы контролировать себя и не бежать за ней верным пёсиком…
Я больше не тот влюбленный в нее мальчик. Да и она тоже уже совсем не та рыжая девчонка-простушка…
Вырос мальчик и стал Каем с ледяным сердцем.
Так легче.
Выросла девочка и стала красивой породистой стервой.
Так легче ей. Наверное…
— Помню, — ответил я, спустя минуту раздумий. — Просто не связал это отчество с твоим отцом.
— Но вписала я именно его.
— Впишешь меня теперь? — спросил я. — После теста-ДНК, разумеется.
— Не веришь, что твоя? — хмыкнула Катя.
— Ты скрыла её и родила без меня, — изогнул я одну бровь. — Я не отрицаю, что вероятнее всего, ты не лжёшь, но проверить не помешает. Я всё оплачу. Тебе нужно только дать согласие.
— Потом… — снова стала она нервно расхаживать по коридору больницы. — Сначала мне надо знать, что с ней всё хорошо.
— Конечно, я не тороплю сейчас… — ответил я, ощущая как и у меня самого появился камень на сердце.
Только бы с Олей всё обошлось, но пока мы даже не знаем что с ней вообще случилось.
— А ты будешь участвовать в жизни Оли? — посмотрела на меня Катя, остановившись рядом.