Мягкая булка застряла в горле, словно черствый сухарь, но глотнув горячего чая, я её протолкнула, а затем снова отвернулась к окну, понимая, что теперь вид из него меня нисколько не привлекает. Я потянулась за салфеткой, чтобы промокнуть рот и вытереть пальцы, но муж накрыл мою руку своей.

– Яра, нам нужно поговорить, – произнес он надтреснутым голосом, от которого мурашки побежали по коже.

– Неужели? – криво усмехнулась я, отдернув руку и всё-таки вытянув чистую салфетку из стакана.

– Я не мог тебе об этом рассказать, – вздохнул оборотень, не отрывая от меня своего напряженного взгляда.

Я видела, как ему было больно, но и у меня сердце болело не меньше.                  И если бы там, в замке, ко мне пришла его бывшая любовница или даже две сразу, то я бы стерпела или вспомнила пару шпилек, с удовольствием воткнув их каждой из них. Но нет, мне досталось маленькое кладбище бывших жен, от которого, то выть, то ненормально смеяться хотелось, а еще бежать сломя голову, куда глаза глядят. А глаза мои глядели в Осинки, туда, где дочь.

– А я и сейчас не спрашиваю, – тихо произнесла, бросив скомканную салфетку на пустую тарелку. И выдержав взгляд, произнесла. – Извини, мне нужно ехать.

Официант, тот же самый, что и вчера, у которого пробор на голове походил на спелую ниву, с полуулыбочкой, едва не пританцовывая на месте, поставил перед хмурым князем жаркое в глиняном горшочке и быстро удалился. Я молча встала, чтобы застегнуть плащ из непромокаемой ткани, который вчера так хорошо спасал от неприятного холодного дождя. Всё это время муж смотрел на меня, не отрываясь. Мне показалось, что вилка вот-вот сломается в руках оборотня, и раздастся характерный звук.

Я беспрепятственно вышла из таверны и отправилась за своим Быстрым, который уже с нетерпением поджидал меня в местной конюшне. Кинув монетку конюху за заботу, дружественно похлопала коня по гладкому и блестящему боку, замечая, как по его шкуре пробежала дрожь.

– Ну что, мой хороший, поехали к Ксюше, – прошептала скорее себе, нежели коню, и спустя десять минут мы отправились по направлению к Осинкам.

Цокот копыт по мостовой усиливался за моей спиной, что означало для меня одно – отряд по-прежнему держал меня в поле видимости и упускать не желал. Преследование меня князем и его охраной на расстоянии немного нервировало, но я не обращала на подобные мелочи внимания и спустя какое-то время и вовсе привыкла к шуму за спиной. Город давно уже скрылся, а я неслась лесными дорогами, тропами, сокращая путь насколько это было возможно в моём случае. Снег в лесу держится всегда гораздо дольше, чем на открытой местности, а потому местами он лежал даже сугробами. Прошлогодняя зелень, замерзшая с пришедшими ноябрьскими морозами, нынешней весной превратилась в грязь, но меня это нисколько не смущало. Не пройдёт и месяца, как первые цветы пробьются, чтобы порадовать нас.

Спустя примерно час непрерывной скачки, я проезжала мимо небольшого ручья и решила остановиться у него, чтобы передохнуть. Отпустив Быстрого, который тут же направился к воде, я заставила себя походить, а потом села на обветренную корягу, повернувшись спиной к подъехавшим всадникам. Конечно, будь кто-то чужой на месте оборотней, то такое мое поведение могло показаться беспечным, но я точно знала, кто именно следовал за мной на расстоянии, и даже в чем-то была благодарна им за ненавязчивое сопровождение.