Деревянные двери послушно распахнулись, предпочитая не связываться с взбешенным оборотнем, а пропустить его вовнутрь. Но едва створки раскрылись, как навстречу вышел хмурый княжич.

– Отец… – начал было Властислав, но Радомир прервал его.

– Где она?

– Там, сняла комнату и не выходит. Ночь на улице, наверное, уже спит. Её Быстрый стоит в конюшне.

– Ты знаешь, с какой стороны её окно?

– Вон то, – княжич кивнул на третье от угла. – Пап, не трогай её пока. Леди заказала бутылку рейнского несколько часов назад, так что, скорее всего она уже спит.

Зверь заворочался, пытаясь напомнить человеку, что тут не просто случайная женщина, а его пара, та, которую он должен оберегать. А если ей плохо от выпитой целой бутылки?

Князь слушал сына, а сам всматривался в затемненное окно, в котором не было видно ни родного силуэта, ни отблеска огня от свечи. Ярослава спала, а может быть ворочалась, измученная мыслями и переживаниями от услышанного. Рейнское скорее всего помогло успокоиться и это не было плохим вариантом расслабления.

– Ты тоже тут остановился? Если нет, то можешь ехать домой, сын.

– А ты? – нахмуренный Властислав обернулся на черноту окон. – А леди?

– Как пожелает Яра, – скрипя зубами, выговорил князь, которому подобное решение далось очень и очень нелегко. Но никакого насилия над Ярославой ни зверь, ни человек не приемлет. Вот только попробует объяснить ей, а дальше….

– Пап, – рука сына коснулась отцовского плеча, – она всё поймет, ты, главное не скрывай правду.

– Так думаешь? – горько усмехнулся оборотень, подозревая, что реакция может быть абсолютно противоположной. Ведь смерть женщин была действительно на его совести.

– Уверен, – кивнул княжич. – Да ты и сам знаешь, не хуже меня.

– Если бы так все и было, – вздохнул Радомир, провожая взглядом сына и Крена, отправившихся домой.

***

Ярослава

Я проснулась от того, что замерзла и подтянула ноги к груди, стараясь согреться. Конечно, это не дом и камин здесь не предусмотрен. Печки боками входят в комнаты, а для удобства постояльцев и владельца топятся из коридора, но, возможно это делается ближе к обеду или вечером. Дыхнув, увидела пар и усмехнулась: « Княгиня Видар, будьте добры, вставайте и отправляйтесь завтракать, а там и потеплеет». Настоящая теплая весна не за горами.

Видар…

Этот мужчина вызывал во мне противоречивые чувства, но, похоже, среди них не было страха. Мысль о том, что мой зверь имел много жен, была не просто неприятной. Она была отвратительной. Ощущать себя номером седьмым(если я все сосчитала верно), было весьма болезненно. Каждой из них он клялся в любви, каждой дарил подарки, баловал. К каждой летел на свидания. И каждую обнимал, целовал и ласкал. Это ли моя мечта с детства, быть одной из многих? Настроение снова ухудшилось до невозможности, и я запретила себе раскисать, а уж тем более валяться в постели. Нужно собраться, поесть и снова выдвигаться в путь. А подумать времени вполне достаточно будет и в пути.

Я быстро встала, привела себя в порядок, тем более что кувшинчик с холодной водой и таз тут были в наличии. Расчесалась, заплела сложную косу и посмотрела на себя в зеркало. Круги под воспалёнными глазами, взгляд, словно у побитой собаки, всё это мне очень не понравилось, и я отвернулась от собственного отражения. Слишком уж стала самокритична к себе, тем более, если вчера выпила целую бутылку вина….Взгляд тут же упал на рейнское и я поморщилась. Не целая, а половина, и, тем не менее, подобного себе я никогда не позволяла. Порадовало, что все эти угрызения совести, по поводу выпитого, никак не отразились на желании покушать. При воспоминании о завтраке в животе заурчало, и я не стала задерживаться.