Радомир не заметил, как обратно сменил звериное обличье на человеческое. Рука потянулась, чтобы открыть страницу в том самом месте, откуда словно закладка, свисала на цепочке маленькая рысь.

Князь знал это место в книге не только потому, что для него самого отводилась определенная страница. Этих самых страниц было больше, когда-то. Он сам их вырвал, как пытался вырвать из своей жизни те нелепые браки, а еще те смерти человеческих женщин, в которых он винил себя.

– Зачем же ты ушла? – прошептал он, подняв подаренный жене браслет.

Рысь раскачивалась, как тот маятник в часах, который непременно остановится, если механизм не завести. Возможно, если бы он в тот момент, когда Яра все узнала, оказался рядом, то могло бы быть по-другому. А как бы это было? Что бы он смог ей сказать, какие слова? «Дорогая, эти женщины мои жены, но ты не обращай на это внимание, пусть покоятся с миром, а люблю я только тебя! Уж поверь!»

Приступ боли снова скрутил сердце, и оборотень, бросив всё, вылетел из комнаты. С ней что-то случилось, а их связь, что установилась в момент соединения судеб, в момент обмена кровью, предупреждала о плохом. Весной рано темнеет, а дорога хоть в Осинки, хоть в город ведет через лес и этот момент очень не нравился Радомиру. Крикнув на ходу Осипу, чтобы присмотрел за Ярополком князь вскочил на коня, краем глаза замечая, что Рос и прочие воины так и не разошлись. Каждый в отряде понял, что произошло что-то плохое, а потому не спешил разбредаться по домам, предпочитая ожидать распоряжений князя.

– Куда поехал княжич? – крикнул Радомир стражникам у ворот.

– В сторону города! – громко крикнул один из часовых, недоуменно провожая взглядом и проскакавшего мимо князя и его охрану. А еще не так давно в ту же сторону отправился старший княжич, но первее всех княгиня.

Свежие следы от подков отчетливо виднелись на сырой земле. Это давало надежду на верный путь. Можно было обернуться и бежать вслед за всеми, но сейчас оборотень предпочитал человеческую ипостась. Яра направилась в город, а не к собственной дочери и это не понравилось Радомиру. Шальная мысль о том, что Ярославе есть, у кого просить защиты, была весьма неприятной. Даже если считать что Яра направилась к аптекарям, то и этот вариант был отвратительным, задевал за живое.

Чего его только не передумал Радомир по дороге, но одно понял точно. Он пойдёт на все, даже запрет Ярославу, лишь бы выслушала и поняла. Но поймёт ли? Простит? Оборотень не чувствовал, что не способен отпустить жену даже на миг, но дать ей время подумать, это пожалуйста. Только не долго, потому что зверь не способен долго держаться в стороне от своей пары.

***

Пара коней из княжеской конюшни стояли не распряженными, а рядом на скамеечке, словно задремав и прикрыв глаза, сидел Крен. Его поза казалась расслабленной, и только при приближении князя оборотень поднялся, приветствуя своего вожака.

– Где княжич? – спросил князь, переводя свой взгляд с мощного оборотня на гостиницу, а потом на трактир.

– Там, – отрапортовал Крен, кивнув на входную дверь двухэтажной гостиницы, и князь поспешил туда, не обращая внимания на цокот копыт, вызванный приближением собственного отряда.