– Вы шутите, – сказал Скотт.

– К сожалению, нет. Обычно Майра не страдает предрассудками, но когда дело касается сексуальной политики… Скажем так: она получила определенное воспитание. Мы бы наверняка поругались, причем серьезно. Потому что я убежден: никого не касается, что происходит в чужих спальнях за закрытыми дверями. По возможности лучше вообще не трогать данную тему. В нашем возрасте скандалы между супругами – это неприлично.

– Значит, вы ей не скажете, что посетили мексиканско-вегетарианскую обитель порока?

– Если она спросит, где я ужинал в пятницу, скажу. А если не спросит, буду молчать. И ты тоже будешь молчать.

– Хорошо, – сказал Скотт, сворачивая на стоянку перед рестораном. – Вот мы и приехали. Спасибо, Боб, что согласились пойти со мной. Надеюсь, теперь все изменится к лучшему.

Его надежды не оправдались.

Дейдре стояла за стойкой администратора, сегодня не в платье, а в белой рубашке и узких черных брюках, которые выгодно подчеркивали ее стройные ноги. Доктор Боб вошел в ресторан первым, и Дейдре улыбнулась ему – не своей характерной презрительной улыбочкой, когда губы сжаты, а брови приподняты, а профессиональной приветливой улыбкой. Потом она увидела Скотта, и ее улыбка сошла на нет. Она посмотрела на него холодным оценивающим взглядом, как на бактерию под микроскопом, потом опустила глаза и взяла со стойки два меню.

– Я покажу вам ваш столик.

По пути Скотт восхищенно разглядывал интерьер. Было сразу заметно, что Маккомб и Дональдсон не просто вложили в свой ресторан много труда; все было сделано с большой любовью. Из потолочных динамиков доносилась тихая мексиканская музыка – кажется, техано или ранчера, подумал Скотт. Стены, покрытые неровной штукатуркой, под глинобитную обмазку, были выкрашены в светло-желтый цвет. Плафоны светильников представляли собой зеленые стеклянные кактусы. На стенах висели большие яркие гобелены: солнце, луна, две танцующие обезьяны и лягушка с золотистыми глазами. Помещение было в два раза больше, чем кафе «У Пэтси», но практически пустовало. Скотт насчитал только пять парочек и одну небольшую компанию из четырех человек.

– Вот ваш столик, – сказала Дейдре. – Надеюсь, наша еда вам понравится.

– Я даже не сомневаюсь, – ответил Скотт. – У вас очень приятное место. Я надеюсь, мы сможем начать все сначала, мисс Маккомб. Как вам кажется, это возможно?

Она посмотрела на него спокойно, но без всякой теплоты.

– Джина сейчас подойдет и расскажет о наших фирменных блюдах.

И она ушла.

Доктор Боб уселся за стол и развернул льняную салфетку.

– Теплые компрессы. Аккуратно приложить ко лбу и щекам.

– Прошу прощения?

– Первая помощь при обморожении. Как я понимаю, тебя только что обдало ледяным ветром. Прямо в лицо.

Скотт не успел ничего ответить: к ним подошла официантка. Похоже, единственная. Как и Дейдре Маккомб, она была в белой рубашке и черных брюках.

– Добро пожаловать в «Поле фрихоле». Что будете пить, джентльмены?

Скотт заказал кока-колу. Эллис – бокал вина. Потом старый доктор надел очки, чтобы лучше рассмотреть официантку.

– Вы Джина Раклсхаус, да? Да, наверное. Ваша мама работала секретаршей у меня в клинике. Давным-давно, еще в Юрском периоде. Вы на нее очень похожи.