– Да, Дейдре Маккомб почти десять лет считалась звездой марафонского бега, – сказал Майк, кладя книгу в пакет. – В две тысячи двенадцатом она должна была участвовать в Олимпиаде, но сломала лодыжку. Не повезло. Как я понимаю, в шестнадцатом она даже не подавала заявку. После того перелома она ушла из большого спорта, но я с нетерпением жду, когда побегу с ней в одной гонке. – Он улыбнулся. – Ну, как побегу? Постою на старте. Мне-то за ней не угнаться. Она сделает всех.
– Не только женщин, но и мужчин?
Майк рассмеялся:
– Дружище, ее не зря называли Малденской Молнией. Она родом из Малдена.
– Я видел афишу в кафе «У Пэтси», в витрине компьютерного магазина и у тебя. А больше нигде. Почему так?
Майк перестал улыбаться.
– Гордиться тут нечем. Она лесбиянка. Никто бы, наверное, и не был против, если бы она держала свои предпочтения при себе… Никого не волнует, что происходит за закрытыми дверями. Но ей обязательно нужно сказать всем и каждому, что повариха во «Фрихоле» – ее жена. Многие здешние думают, что это неуважение. Мол, она посылает всех на хрен, не считаясь с общественным мнением.
– И люди не вешают эти афиши, хотя гонка приносит хорошую прибыль городу? Потому что на них ее фотография?
Собственно, все стало понятно еще тогда, когда Бычья Шея швырнул ему под ноги сорванную афишу. В каком-то смысле Скотт чувствовал себя точно так же, как в десять лет, когда старший брат его лучшего друга собрал малышню в кружок и рассказал им всю правду о том, откуда берутся дети. И тогда, и теперь Скотт понимал концепцию в общем и целом, но детали его поразили. Люди и вправду так делают? Да, люди так делают. Именно так и делают.
– Афиши заменят, – сказал Майк. – Я знаю, потому что вхожу в гоночный комитет. Это идея мэра Кофлина. Ты же знаешь Дасти, короля компромиссов. На новой афише будут индейки, бегущие по Мэйн-стрит. Мне эта идея не нравится, и я ее не поддержал, но мне понятны мотивы. На развитие парков и отдыха город выделяет сущие гроши. Две тысячи долларов, которых не хватает даже на обслуживание детских площадок, не говоря уже обо всем остальном. Индюшкина гонка приносит почти пять тысяч долларов, но нам нужна хорошая реклама.
– То есть… лишь потому, что она лесбиянка…
– Лесбиянка, состоящая в браке. Для многих здешних это решающее обстоятельство. Ты сам знаешь, Скотт, что собой представляет округ Касл. Ты здесь живешь… уже сколько? Двадцать пять лет?
– Тридцать с лишним.
– Ну вот. Здесь же сплошные республиканцы. Консервативные республиканцы. В две тысячи шестнадцатом три четверти округа проголосовало за Трампа, и все они уверены, что наш дуболом-правитель гуляет по воде, аки по суху. Если бы эти женщины молчали о своих предпочтениях, все было бы нормально. Но они не молчат. А люди считают, что они нарочно плюют в лицо общественному мнению. Лично мне кажется, что они либо не разобрались в здешнем политическом климате, либо просто дуры. – Майк помолчал и добавил: – Но готовить они умеют. Ты уже бывал у них?
– Еще нет, – сказал Скотт, – но собираюсь.
– Тогда не затягивай, – посоветовал Майк. – Боюсь, через год на их месте откроют какой-нибудь магазинчик мороженого.