Она слегка кивнула Муре, помедлила, ожидая, что Меркурьев откроет перед ней дверь, и вошла – когда он открыл.

– Зачем она за нами следит? – задумчиво спросил сам у себя Василий Васильевич. – Да ещё так топорно? Просто ездит на машине!..

– Может, ей нужна Кристина? – предположила Мура. – Ты же именно с Кристиной разговаривал по телефону, когда подошла Лючия и предложила тебя подвезти?… Мы не знали, где она, и Лючия не знала тоже! Она поехала с нами и узнала.

– А Кристя ей нужна, чтобы… чтобы… Зачем ей Кристина?…

– Может, Лючия тоже ищет камень, ты сам говорил.

– Ищет! – фыркнул Меркурьев. – Камень!..

Они зашли в дом, и первым делом Василий Васильевич посмотрел книгу на круглом столике возле готического окна.

Ясное дело, она была раскрыта на пятьдесят седьмой странице, где речь шла о том, что философ не испытал в жизни ни сильных радостей, ни сильных страданий.

– Я думал, это ты меня дразнишь, – пробурчал Меркурьев, захлопнул книгу, подумал и сунул её на каминную полку в коридоре. – А потом понял, что не ты.

– Не я, – сказала Мура.

В гостиной горел свет и сидела Софья, о которой все забыли. Она мрачно смотрела в планшет, на столике перед ней стоял наполовину пустой стакан.

– Дождь льёт весь день, – пробурчала она, едва увидев Меркурьева с Мурой. – Если б я знала, что здесь такая скукотища, лучше бы в Сочи поехала!..

– В Сочи хорошо, – поддержал ее Василий Васильевич, которому совершенно некогда было отдыхать в отпуске, не то что скучать!

– В городе не было дождя, – заметила Мура.

– Когда следующий сеанс? – спросила у неё Софья. – Давайте хоть духов вызывать, чего так-то сидеть, впустую!..

– Я собираюсь его провести, – пообещала Мура. – Только пока не знаю когда.

– Да прямо сейчас и проводи! Чего тянуть-то!..

– Так сразу нельзя, – растерялась Мура. – Нужно подготовиться.

Софья фыркнула:

– Да ты же раньше не готовилась! Нацепила тряпки, звезду во лбу пририсовала, и вся подготовка! Давай сеанс! Мне одну штуку узнать надо. Я даже хотела в программу про экстрасенсов писать на телевидении.

– Я не экстрасенс.

– Да какая разница-то! Все вы одним миром мазаны, маги и колдуны! Одно шарлатанство. Вон у меня подруга Майка, а у ней муж Колян. – Софья оживилась и отложила планшет. – Главное, пока они вместе работали, она в бухгалтерии, а он в охране, всё как у людей было. Ипотеку взяли, когда кредит за машину выплатили, к матери в Луховицы каждые выходные ездили, у нее там домик с участком.

Василий Васильевич затосковал и спросил у Муры, не хочет ли она джина с тоником. Мура сказала, что джина не хочет, а чаю, пожалуй, выпьет. Меркурьев налил себе джина – изрядно и включил чайник.

– А как он в другую фирму перевёлся, – продолжала Софья с энтузиазмом, – так и закрутилось!.. Домой стал приходить в ночь-полночь, одеколон французский купил за три тыщи и, главное, на фитнес записался!.. Разжирел, говорит, я что-то в последнее время. И вот на этот фитнес каждый вечер прётся! Майка и забила тревогу. Оказалось, любовница у него. Из отдела продаж! Главное, не так чтоб молодая, тридцать с гаком, ребенок у ней, мужа нет, конечно. Мне мать покойная так и говорила: если мужик стал красоту наводить, точно у него любовница завелась! Мать тогда ещё жива была. Майка поревела, ну, волосы ей повыдрала, любовнице-то из отдела продаж. У подъезда подкараулила и выдрала! – Софья засмеялась с удовольствием. – А Колян как баран – любовь, говорит, у меня на всю жизнь! И упёрся.