– А у меня есть? – осведомился Меркурьев, и Бессель кивнул.

– Вы что-то путаете, уважаемый господин математик!

– Найдите того, кто хочет продать камень, потому что за него дорого дадут. И тогда загадка будет разгадана. Полностью и целиком.

– Спасибо за ценный совет, но изумруды воруют исключительно ради того, чтобы их продать и нажиться! Никто не ворует драгоценности ради их магических свойств!..

– Бывает по-разному, – не согласился Бессель. – Побеседуйте с тем, кто больше всех остальных интересуется камнем.

– С Лючией? – живо уточнил Меркурьев.

– А считать координаты на временных осях я вас научу, – пообещал Бессель, пожалуй, с удовольствием. – Это не такая уж хитрая математика. Если знать, как вывести формулы. Я никогда не запоминал формул!.. Я вообще не способен их запомнить! Я учился их выводить, и только тогда они начинали на меня работать.

– Я тоже учился выводить, – пробормотал Меркурьев. – Только всё равно я на них работал, а не они на меня!..

Бессель рассмеялся.

– Ваш приятель Саня сегодня нашёл себе бесценного друга, – сказал он с удовольствием. – Когда он уехал, я уж решил было… Впрочем, что теперь об этом говорить, когда он за ним вернулся! Расскажу Иммануилу на сон грядущий, он любит такие истории. Доброй ночи.

Василий Васильевич открыл рот, чтобы ещё что-то сказать, но никого уже не было под чугунным козырьком. Только Мура крепко держала его за локоть.

– Чего он нам наплёл? – раздражённо спросил Меркурьев. – С чего он взял, что мы с тобой вершители судеб и отвечаем за всё человечество?!

– Ему с той стороны виднее, – заметила Мура.

– Так не бывает, – возразил Василий Васильевич с силой. – За человечество отвечают особые люди! Политики, короли, папа римский, Вильям Шекспир! Мы-то тут при чём?!

Мура подставила руку под дождь, как только что делал Фридрих Бессель.

– Я не знаю, – сказала она. – Может, в разное время за человечество отвечают разные люди?

– Кто сегодня дежурный? – козлиным голосом проблеял Меркурьев.

– Ну да! Может, сегодня дежурные мы?

– Ну тебя к лешему.

С дороги свернули фары и стали медленно приближаться сквозь пелену дождя. Вот они нырнули в лощинку, где протекал ручей, вот опять вынырнули.

– Она? – спросил Меркурьев у Муры. – Белый «Кадиллак» пожаловал?

Машина, урча форсированным мотором, словно яхта, вырулила на брусчатку, причалила, качнулась и затихла. Погасли мощные фары, сверкнув полировкой, распахнулась дверь.

– Добрый вечер! – прокричал Василий Васильевич из-под козырька. – Льёт-то как!.. А ведь ничто не предвещало!..

– У вас есть зонт? – спросили из «Кадиллака». – Проводите меня под крышу!..

Меркурьев зашёл в дом, из чугунной корзины вынул длинный зонт-трость, на улице распахнул его – по выпуклому куполу забарабанили капли, – и галантно подставил Лючии руку кренделем.

– Прошу.

Она выбралась из салона, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить в лужу.

– Как было в зоопарке? – спросила Лючия, когда они добрались до козырька и Меркурьев сложил зонт.

– Почему вы решили, что мы были в зоопарке?

– Я просто предположила, – улыбнулась Лючия. – Вы разве не были? Все приезжие первым делом мчатся в зоопарк!..