Взмахом руки Франсуаза вернула простыню на место и вышла из прозекторской как раз в тот момент, когда Амбруаз пытался закрыть дверь, не выпуская из рук толстые папки, на которых крупно были написаны цифры – номера дел.

– Амбруаз, вы меня спасли!

Незаметно для юноши, Франсуаза подмигнула псу. Тот подскочил и легонько толкнул помощника некроманта под колени.

– Ой! – папки посыпались на пол, листы разлетелись.

– Бонни! Ох, простите, – девушка кинулась подбирать листы.

Амбруаз присел рядом, растерянно глядя на беспорядок.

– Теперь меня точно убьют, – посетовал он. – Через час префект ждет доклад по этому делу, и я клялся, что все верну в целости и сохранности…

– И вы это сделаете! – уверила его Франсуаза.

– Не-а, – он покачал головой. – Я всегда плохо обращался с бумажками…

– Кладите все на мой стол, я разберу все сама.

– Правда? Вы это сделаете?

– Разумеется! К тому же это моя вина, ведь мой пес помешал вам!

Бонни тявкнул, выражая согласие.

– Да? Ну ладно… – протянул Амбруаз. – Но вы точно справитесь?

– Конечно, – Франсуаза хмыкнула, вспомнив, сколько времени она провела в академии, сортируя работы адептов, которые Ле Шовен сначала небрежно смахивал к себе в портфель, а потом так же небрежно кидал не стол ассистентке со словами: “Они немного спутались, разберите их и заодно проверьте!”

– Приходите через полчаса, – обнадежила она юношу.

Воспрянувший духом Амбруаз помог донести папки, пробормотал слова благодарности и радостно сбежал.

Франсуаза пододвинула к себе стопку бумаг. Бонни широко зевнул и лег под столом, понимая, что хозяйке сейчас не до него.

Листы оказались пронумерованы, что значительно облегчило дело: разложив по стопкам одинаковые страницы, Франсуаза легко разобрала их, после чего рассовала обратно по папкам и взяла сводку.

Она трижды перечитала ее, но так и не нашла упоминаний об убийстве Мишель.

– Странно, что ничего нет, – пожаловалась она Бонни. – Если они решили обвинить Этьена, то должен же быть хоть какой-то документ?

Пес неуверенно вильнул хвостом.

Вздохнув, девушка отложила листы.

– Давай рассуждать логически, – обратилась она к псу. – Приказ был подписан рано утром. Вряд ли кто-то осмелился будить префекта. Значит… Что это значит, Бонни?

Он заскулил и прикрыл нос лапой, стыдясь, что не может ничего сказать.

– Жаль, что Этьен ничего не помнит… Как ты думаешь, он мог зацепить кого-то расследованием? – в тщетной надежде отыскать связь между убийствами она придвинула папки и начала просматривать.

Рапорты, написанные Этьеном очень сухо, доклады полисмагов, заключение Вернье о причинах смерти… Франсуаза трижды проверила все папки, но не нашла ни одной зацепки, которая могла бы объяснить обвинения, предъявленные капитану Богарне.

Взгляд упал на начерченную Вернье руну. Нахмурившись, Франсуаза взяла листок и выписала в столбик руны, а потом рядом приписала даты гибели каждой из девушек.

– Тебе не кажется это странным? – она взглянула на пса. Бонни навострил уши и вильнул хвостом. – А вот мне кажется…

– Мадемуазель д’Эгре, вы здесь? – Вернье заглянул в кабинет.

– Да. Что-то случилось?