– А если это…

– А если это не его дочь, – перехватила директор мысль Вероники Петровны, – то для девочки какая разница – быть Мариной, Светланой, Ларисой. Конечно, если мы ошиблись, то будет очень неловко перед Ноздриным. Но тут, как говорится, пятьдесят на пятьдесят. И он должен понять нас. А мне верится, что в этом случае все девяносто девять… А ты, Аля, – обратилась она к Александре Гавриловне, – немедленно садись за письмо Ивану Павловичу Ноздрину. Текст должен быть коротким, убедительным, с приглашением к нам. Как будет готово, срочно отправлю Виктора Стогова верхом на лошади в Асино. Девочки, у меня из головы не выходит отчаяние отца. Дочь – это тоненькая ниточка, привязывающая его к жизни. Всех потерял! Ужас!

Это было первое подобного рода письмо, написанное Александрой Гавриловной, поэтому слушать его директор пригласила всех.

– «Дорогой Иван Павлович!..» – торжественно начала Александра Гавриловна.

– Э-э, а когда это он стал тебе дорогим? – пошутила одна из молодых воспитательниц. – Может, сначала начнем с «Уважаемый»?

– Мне кажется, так душевнее, – смутилась Аля.

– Правильно, Аля, душевнее, – поддержала Вероника Петровна. – А если ты еще как бы между прочим вставишь, сколько тебе лет и что ты еще не замужем, оно станет еще душевнее. Может, он уже завтра прилетит на крыльях надежды, – под общий смех закончила старшая воспитательница.

Нелли Ивановна улыбалась, глядя на эту добрую пикировку.

– Не тушуйся, Аленька, продолжай, – поддержала она воспитательницу.

– «Спешу сообщить Вам, что ваша дочь Светочка жива, здорова и находится у нас в 21-м детдоме по адресу: Томская область, Асиновский район, деревня Ягодное.

Она очень смышленая и, как и все другие дети, спрашивала о родителях. Мы всем им говорим, что папы и мамы воюют с врагом, а когда победят, вернутся за вами. Она рисует Вас верхом на танке. Если Вы не танкист, при встрече не огорчайте ее.

Должна Вас предупредить, что, когда ее принесли в детдом в беспамятстве от голода, она не могла вспомнить свое имя. Ее назвали Мариночкой. Мы постараемся до вашего приезда приучить ее к другому имени, но Вам надо это иметь в виду.

Ждем Вас с нетерпением!

– Ну что? Хорошо! А вот здесь ты можешь добавить свой возраст и семейное положение, – с улыбкой добавила директор.

С письмом Ивану Павловичу Ноздрину Стогов верхом отправился в Асино рано утром, когда еще все спали. Письмо лежало в холщовой сумке, повешенной через плечо, хотя Виктор клялся, что в кармане куртки оно сохранится надежнее. Но директор была неумолима.

– Ты знаешь, что такое «аллюр три креста»?

Виктор опешил.

– Это что-то такое про лошадей, точно не знаю.

– Да, аллюр – это способ бега лошади: шаг, карьер, галоп. А вот три креста на документе указывают курьеру, что доставить пакет надо как можно быстрее. В старину, – объясняла она, – фельдъегерь клал его в кожаную сумку и несся как угорелый, не жалея лошадь. У нас такой сумки нет и лошадь загонять нельзя, но доставить его быстро в целости и сохранности можно и нужно.

Вспомнив слова директора, Виктор крепче прижал сумку к локтю. Ранняя прохлада благоприятно действовала на Цыганку. Она без понуждения, в свое удовольствие шла крупной спокойной рысью. Тишина располагала к воспоминаниям, фантазиям, мечтательности. Виктор знал за собой эту склонность, появившуюся в последнее предвоенное лето.