Рука усмехнулся:

— Наслышан… А от меня-то ты чего хочешь?

— Сколько лет тебе здесь париться? — вдруг спросил Жора.

Улыбнувшись, Рука сказал:

— Ты мой срок не считай. Мне здесь помирать.

— Не самое удобное место ты подобрал для кончины, — хмыкнул Фартовый.

— Какое есть, — ответил «автоматчик», положив единственную руку на стол.

Фартовый невольно обратил внимание на ладонь Трубилина. Она была у него узкой, с необыкновенно длинными пальцами, какие встречаются у самых искусных карманников. Но что очень удивило Георгия, ладонь выглядела белой и необыкновенно холеной, с аккуратными постриженными ноготками, словно вор подправлял их крохотными напильничками. Хотя кто знает, возможно, так оно и было в действительности.

Характер у безрукого пахана был жестковатым, если не сказать больше. Многих заключенных буквально охватывал паралич, когда они встречали взгляд его свирепых глаз. Порой окружающим казалось, что Рука общался со шнырями только при помощи взглядов: посмотрит на одного, и тот, вскочив с места, спешит заваривать чай, глянет на другого, а тот уже расторопно торопится к пахану скручивать цигарку из махорки. Но понимание Рука имел, и с ним можно было говорить о вещах серьезных.

— А мог бы помереть где-нибудь рядом с морем, в своей халупе, — сдержанно заметил Фартовый, понимая, что ударил Руку едва ли не в самое уязвимое место. — Старушку-мать на старости лет пригрел бы.

Рука был родом из Севастополя и не однажды признавался в том, что мечтает вернуться в родные края.

Нахмурившись, пахан «автоматчиков» упрекнул:

— Ниже пояса бьешь, Фартовый.

Любой блатной сентиментален. И даже от банальной «Мурки» в исполнении лагерного музыканта он способен пустить слезу. А тут мать… Святое!

— Как возьмем золото, так половина твоя!

Стряхнув пепел, Рука усмехнулся:

— Только как же ты забрать его собираешься? Думаешь, оно само к тебе прилетит?

— Не прилетит, — охотно согласился Фартовый.

Рука и Фартовый встречались уже в третий раз. Как и во время предыдущих двух бесед, разговор проходил с глазу на глаз, а «быки» в коридорчике раскуривали махорку и недружелюбно посматривали друг на друга.

Встречи Фартового и Руки больше напоминали какой-нибудь солидный саммит руководителей двух соперничающих государств. Паханы держались соответствующе, не произносили оскорбительных слов и даже в самых острых вопросах проявляли завидный такт, опасаясь нанести противоположной стороне какой-нибудь моральный ущерб. Во время сложных переговоров выдержке воров могли бы позавидовать даже главы посольских миссий. Сначала встретились подпаханники, обсудили детали, а после, так сказать, на высшем уровне, встретились и паханы. Сейчас в предстоящем сотрудничестве были заинтересованы обе стороны.

На третьей встрече оба сошлись на том, что нужно разморозить зону и организовать массовый побег! Только в создавшейся неразберихе можно будет утащить золото.

— На днях в лагерь поступит большая группа арестантов, — издалека начал Фартовый. — Наш хозяин должен гнать план по палладию, а без народу его не сделаешь.

Рука невольно хмыкнул: