— А что потом, после того, как вы устроите праздник?

— Думаю, в конце концов я начала бы уменьшать дозы, принимать его реже. Возможно, делать капельницы, если б сумела организовать это дома.

— Вы думаете, что сможете сократить дозы?

Сандерсон кивнула внутри своего капюшона:

— Я безумно люблю все это, но знаю: во мне еще осталось достаточно от меня прежней. Я сумела пережить Вест-Пойнт и девять лет в пехоте. И с наркотиками тоже справлюсь. Если буду знать, что мне не нужно совсем от них отказываться. Может быть, буду принимать их в субботу вечером, если я хорошо вела себя всю неделю. Думаю, до такого уровня я смогу добраться.

— И что потом?

— Буду до ста лет прятаться в доме сестры. К тому времени мы все станем уродливыми, и я перестану так сильно отличаться от остальных. А до тех пор не стоит смотреть на мир сквозь розовые очки. Не будет никакого «что потом?». Не вижу, как может быть.

— Вы могли бы начать работать.

— Видимо, вы не читали памятную записку.

Ричер улыбнулся.

— Я время от времени работаю, — сказал он. — Что-нибудь физическое, или вышибалой в ночных клубах… Один раз я копал бассейн в Ки-Уэст во Флориде. Руками. Уверен, что он все еще на месте.

— Когда я лежала в больнице, ко мне приходили психиатры. Тогда появилась новая научная школа, придерживающаяся принципа: встречай свои проблемы и трудности с открытым забралом. Никакого фальшивого утешения. Не забывайте, я была майором и взрослой женщиной. Они показали мне исследования. Служащие с обезображенными лицами расстраивают клиентов и коллег так сильно, что практически сто процентов из них в конце концов работают в полном одиночестве в задней комнате.

— Ладно, не нужно работать.

— Потом они долго разговаривали со мной о том, как сильно наша личность связана с внешностью. Про подсознательные нюансы и сигналы. Нечто жутко серьезное. Позже я поняла, что открытое забрало дальше меня не пошло. Они стали вести себя сдержанно и тонко. Разговаривали намеками. Давали понять, что моя личная жизнь закончена.

— Портерфилд думал иначе.

— Он был другим.

— Слепым?

— У него имелись собственные проблемы.

У них за спиной открылась дверь, и на крыльцо вышла Маккензи, а следом за ней — Брамалл. У Ричера сложилось впечатление, что Джейн хотела что-то сказать, но в этот момент зазвонил телефон Терренса. Он достал его, посмотрел на экран и сообщил:

— Специальный агент Нобл. Из своего офиса в Денвере.

Взглянул на Роуз.

Потом на Ричера.

Как будто что-то спрашивал.

— Хочешь, чтобы я стал плохим парнем? — спросил Ричер.

Он взял телефон и нажал на зеленую кнопку. Потом приложил трубку к уху.

— Алло?

Нобл спросил, почему на звонок ответил Ричер, и тот выдал ему невнятное объяснение, сказав, что Брамалл отправился прогуляться, а поскольку там, судя по всему, не работает мобильная связь, оставил телефон.

— Миссис Маккензи наняла Брамалла, верно? — продолжал Кирк. — За деньги.

— Да, — ответил Ричер.

— А вас — нет.

— Меня — нет.

— В таком случае мне лучше поговорить с вами. Миссис Маккензи услышит то, что вы мне скажете?

— Да.

— Отойдите от нее как можно дальше.