– Доброго вечера, батюшка.
– И вам того же!
– На постой примите?
– Милости прошу!
– Вы один?
– Да.
– А матушка где?
– Я холост.
– Чего так?
– Долго объяснять… Вечерять[37] будете?
– Нет. Сами знаете, наш народ в большинстве своём щедр и гостеприимен. В каждой хате гостю наливают чарку и подают хлеб. А до хлеба: сало, грибы, картошечка – все деликатесы земли Волынской!
– Следовательно, вы сыты?
– Так точно!
– И даже сто грамм горилки со мной за компанию не соизволите?
– Никак нет. Не употребляю.
– Совсем?
– Совсем.
– Это ваше личное решение или Советская власть не поощряет?
– Нет, власть здесь ни при чём!
– Я тоже так думаю. До вас у меня врач один гостил. По фамилии Семёнов…
– Батюшки святы… Павел Алексеевич…
– Вы знакомы?
– А как же!
– Так вот… Они до выпивки гораздо охочей вас. Особенно под грибочки!
– Ну, не все ведь люди одинаковы.
– Согласен, – пробурчал священник и с сожалением окинул взглядом почти полную бутыль, наполненную вожделенной мутной жидкостью.
– А что он делал, в наших-то краях? – повернул беседу в нужное русло Ковальчук.
– Малышню на диспансерный учёт ставил.
– Ясно. Как это происходило?
– Да очень просто… Семёнов выписал из церковной книги фамилии тех, кому не исполнилось шестнадцати, и поспешил откланяться!
– А зачем ему и дальше в нашей глуши торчать? Как говорится, сделал дело – гуляй смело! – сухо прокомментировал важное сообщение Иван Иванович.
– Осень на дворе стояла. Он ещё за зеленушками сбегал, – добавил поп. – Я кадушку присолил, а Павел от неё отказался… Мол, вернусь весной и заберу.
– Что ж, хозяин – барин!
– У вас на всё поговорочка за пазухой.
– Есть такой грех…
– Почему грех? Очень правильная манера. Речь шибко украшает.
– А вы, как я погляжу, не равнодушны к русскому слову?
– Нет. Дневник веду, стихи иногда пописываю. С Семёновым приятно было общаться – он много знает. И с вами тоже.
– Спасибо.
– Не за что.
– Значит, не такая и паршивая Советская власть, ежели таких грамотных людей воспитывает и на руководящие места расставляет?
– Хорошая власть, народная…
– Вот и я о том же… Деток лечит, о земле, об урожайности печётся… Не скрою, некоторые опасались её прихода…
– Честным людям бояться нечего.
– Один недостаток: все нынешние начальники уж больно военной лексикой щеголяют…
– Да? Не замечал.
– Да вы сам «так точно» через два слова вставляете…
– Виноват, исправлюсь… Но и вы, говорят, в своё время тоже в армии служили, а?
– Кто вам такое сказал? – хитро улыбнулся Антон Иванович.
– Сорока на хвосте принесла.
– Я этой сороке все перья повыдёргиваю!
23
Уже на следующее утро Ковальчук составил полный список земляков, по тем или иным причинам покинувших Кашовку после революции. Нуворишей, на которых вдруг свалилось неслыханное богатство, среди них не оказалось. Но некоторые лица всё же вызывали подозрение. И в первую очередь родной брат отца – Василий… Как-то слишком неожиданно пришло к нему решение вывезти семью в далёкую Америку.
К тому же такое путешествие стоит немалых денег.
А он гол, как сокол…
Так, может, Коля что-то видел в то утро и разболтал об этом отцу? Нет, вряд ли, слишком мал он был тогда. И от страху чуть не наложил в штаны…