Медленно, чтобы не спровоцировать новый приступ иду к туалету и защелкнув замок сгибаюсь над унитазом.

Придя в себя через минуту встаю и подхожу к раковине, подставляя руки под прохладную струю. Стало легче, и я с минуту смотрю на себя в зеркало в тупом оцепенении.

Тест из сумочки достаю на автомате. На автомате же выполняю все по инструкции и, отложив полоску замираю в ожидании.

Внутри скребут кошки, страх заполнил почти каждый уголок души, ведь если Арман узнает, то долгожданная свобода, которую он мне обещал снова ускользнет.

Нельзя ему говорить.

Выждав несколько минут, опускаю взгляд на полочку раковины и перед глазами все начинает расплываться. Тянусь и беру в руку тест, вглядываясь в обозначения. Одна полоса ярко выражена, и мне бы радоваться, но рядом с этой очень бледно синеет еще одна черточка, которую можно рассмотреть только при хорошем освещении.

Может, тест бракованный?

Убираю его обратно в коробочку и в сумку, и выхожу из туалета, снова окунаясь в удушливую обстановку кабинета отца.

Верхний ящик заперт и я приподнимаю статуэтку черной пантеры, которую подарила отцу на его сороковой день рождения когда-то. Ключик лежит на месте и открыв замок достаю свой паспорт. Открываю, чтобы удостовериться что ничего не спутала и с раздражением понимаю, что фамилию я тоже сменила. Вот же ж!

Хасанова Ангелина Викторовна.

Еще одна проблема, теперь придется возвращать старую фамилию.

Запираю ящик и убираю ключ, но вздрагиваю, когда слышу громогласный голос отца.

— Что ты здесь делаешь? — он раздражен и уже привычно брезгливо кривится, и я поражаюсь, почему не замечала этого раньше. — Кто тебя впустил? Где твой муж? Куда пошла?

Дрожащей рукой убираю паспорт в сумку поверх теста и застегиваю замок не удосужившись ответить на его вопросы. Протискиваюсь мимо, но меня хватают под локоть и разворачивают.

— Я у тебя спрашиваю.

— Отпусти, — толкаю и от неожиданности папа отступает.

— Где Арман?

— Дома. Тебе-то что? — торопливо шагаю к двери, но холодный и вкрадчивый голос словно натягивает невидимый поводок и я застываю.

— Зачем тебе паспорт?

— Я развожусь, — берусь за ручку уже не в силах скрыть дрожь в голосе и пальцах. Жду взрыва, но отец снова удивляет, спрашивая все так же спокойно, но с нажимом.

— С какой это стати?

— Мы так решили. Тебя это решение не касается, я его супруга, значит нам самим решать как поступать. А теперь извини, мне пора, — толкаю ручку и вываливаюсь в коридор, непослушные ноги будто одеревенели, и я торопливо шагаю к выходу и выхватываю у горничной мое пальто, не дождавшись, когда она вынет плечики. — Спасибо.

— Ангелина! — летит в спину, и я отшвыриваю плечики на пол и толкаю руки в рукава под недоуменным взглядом прислуги. — Сейчас же объясни все, иначе я лишу тебя наследства!

Фраза как хлыст бьет наотмашь, и я застываю не успев застегнуть пуговички. А чего я ожидала? Что после всего что произошло, он погладит меня по головке.

Наверно, да. Он все-таки отец.

— Что, уже не спешишь? Так и знал, что деньги для тебя — всё.

Смотрю в лицо своему отцу и сглатываю ком обиды. Вот, какого он обо мне мнения. Ну что ж.