Потому что фейри предали Орею.

Спустя долгое время после того, как Сайра Терли и ее принц испустили последний вздох, новый монарх восстал. Король, который выступал против объединения с ореанцами, против смешения с низшими существами. Он оборвал нить, которую муж Сайры связал с любовью, разорвал мост и расколол царства одним мощным ударом.

Седьмое королевство, уязвимое там, на краю света, было целиком поглощено силой магического разреза. Землю и людей больше никто не видел. И мост Лемурии рухнул в эту пустоту, рассыпался в прах.

Так что Орея должна поблагодарить фейри за магию, которая еще здесь существует. Но это горький дар, пронизанный предательством.

Потому что Седьмого королевства больше нет. Мирного союза не существует. Моста в Эннвин нет. И фейри больше нет.

Или так думают люди.

Барабанная дробь.

Сердце стучит так, словно по венам слишком громко, слишком быстро, слишком резко бьет барабанная дробь.

Я всегда полагала, что рассказы про командира, даже письменные упоминания в библиотеке Хайбелла, слишком сгущали краски. Уделяли чрезмерное внимание его жуткому облику и оправдывали трусость людей, когда они в страхе перед ним заискивали.

Командир, которого прозвали Рипом за его склонность в прямом смысле этого слова отрывать головы солдатам, стал новой легендой, тем, кого боялись, как самого короля Рота. Но я не ожидала, что командир Рип и в самом деле окажется настолько пугающим.

Конечно, ходили слухи, что в его жилах больше, чем у любого другого ореанца, текла кровь фейри. Но все же я считала их сплетнями. Досужими толками. Преувеличением. Бо́льшую часть этих выдумок распустил, наверное, сам король Ревингер, чтобы его командир еще сильнее вселял страх.

Но теперь, увидев его воочию, могу сказать, что он не просто очередной ореанец, в чьих жилах течет разбавленная магия от далеких предков-фейри.

Он больше.

Это подтверждают шипы. В большинстве письменных источников упоминалось, что эти шипы просто часть его доспехов, еще одна броская доработка. Но могу сказать, что это не так.

Шипы, рослость, грозный внешний вид – все это настоящее.

Не знаю, что и думать.

Я не могу оторвать от него взгляд и ловлю себя на том, что подсчитываю черные шипы, которые тянутся вдоль его спины. Их шесть между поясницей и лопатками, и каждый последующий короче того шипа, что выше. Они немного загибаются книзу, пробиваются сквозь доспехи, и от них отражается яростный блеск горящих красным фонарей.

Четыре шипа на внешней стороне предплечья, поднимающиеся с запястья к локтевому сгибу, намного короче, но кажутся не менее острыми и смертоносными.

Я слишком испугана, чтобы гадать, как же он выглядит без шлема. В некоторых документах говорилось, что на голове у него рога, а на лице отвратительные шрамы. В других утверждалось, что у него есть клыки, а в иных божились, что он может убить человека одним только взглядом прожигающих красных глаз.

Не хочется узнавать на собственной шкуре, что из этого всего правда.

А вот узнать, почему он здесь, в Пустоши, на встрече с Красными бандитами, хочется.