От расстройства я сжимаю губы, но разочарование меркнет, как только выхожу на главную палубу и замечаю, что наложницы остановились передо мной как вкопанные. И еще что-то… изменилось.

Спустя мгновение понимаю, что это тишина.

Непрерывные крики и рычание, как и шум кораблей, катящихся по Пустоши под проливным дождем и пронизывающим ветром, стихли. Все замерло. Я обхожу наложниц, протискиваюсь между ними и бортом, чтобы увидеть причину этого приглушенного молчания.

Протолкнувшись, я оглядываю развернувшуюся передо мной сцену. Красные бандиты собрались посреди корабля и стоят лицом к опущенному трапу.

В центре стоит капитан Фейн, повязка по-прежнему висит у него на шее, но шляпа гордо сидит на голове. Справа от него и чуть позади замер Квотер, его рука покоится на рукояти меча.

Напряжение, характерное для дурного предчувствия, давит на всех своим присутствием. Давит сильнее пронизывающего ветра, и нам приходится молчать и стоять не шевелясь. Сердце начинает биться быстро, неровно, хотя я понятия не имею, что меня ждет.

Но что-то… что-то приближается.

Я оглядываюсь, убедившись, что никто не смотрит в мою сторону. Все слишком поглощены тем, чего ждет капитан, тем, кто послал ему этого ястреба. Даже сторожевой пес-пират стоит с другой стороны от наложниц и наблюдает за трапом. Тратить время впустую нельзя.

Притулившись на отшибе между бортом и отвернувшимися наложницами, я легонько поворачиваюсь. Мне все так же мокро и холодно, на кухне одежда хотя бы немного высохла. Ветер, хотя и холодный, развевает влажные волосы и платье и тоже немного их сушит.

Воспользовавшись тем, что все отвлеклись, я снова сосредотачиваюсь на лентах и пытаюсь расплести узлы. Концы изо всех сил пытаются сдвинуться, слабо, устало тянут. Капитан Фейн затянул их так крепко, что каждый рывок причиняет боль, словно давит на синяк.

Рискнув, я аккуратно завожу одну руку за спину и пропихиваю ее под кушак Квотера. Ткань тугая, но отчего-то тянется, поэтому мне удается просунуть под нее руку. Пальцы рыскают и находят скопление узлов.

Быстро оглядевшись по сторонам, еще сильнее жмусь к борту, пытаясь быть незаметной для остальных, и завожу вторую руку назад. Соприкоснувшись пальцами, нащупываю самый большой и болезненный узел. С нарочито безучастным лицом, повернув голову, куда смотрят все остальные, я начинаю распутывать узлы и молюсь Богам, чтобы никто не подумал посмотреть в мою сторону.

Но посреди этого напряженного ожидания что-то меняется. Что-то нарушает тишину.

По деревянному трапу раздается звук поднимающихся шагов. Один шаг, затем другой, и еще – все почти в идеальной синхронности взбираются по трапу, и по мере приближения шаги становятся все громче и громче.

Топ-топ-топ.

Красные бандиты каменеют, а капитан пиратов становится чуть выше. Я начинаю дергать еще яростнее, чувство надвигающейся опасности вынуждает меня остервенело увеличить силу.

Вместе со звуками шагов слышу громыхание металлической брони, бренчащей, как хвосты гремучих змей. А там, где есть кольчуга и нагрудные доспехи, не преминут оказаться и мечи с кинжалами.