Никодим резко свистнул. Многократно отраженный эхом пронзительный сигнал зазвенел на весь лес «Чего это аспид засвистел? Дружков-разбойников на помощь зовет?»

Опять наступила тишина. Иногда противники переминались с ноги на ногу, и трещали сучья.

Где-то вдалеке раздался собачий лай, и среди деревьев замелькали узкие морды. У Данилы похолодело внутри. Даже имея сколько угодно патронов, со сворой собак не справиться. Одну пристрелит, может, двух, а потом они разорвут его на куски.

Двадцать, никак не меньше, псов быстро нашли хозяина и сделали круг почета вокруг его дерева.

Данила перекрестился и зашептал молитву. Жениться собрался, да, видать, не судьба. Прости, Катюша! Дай Бог тебе хорошего человека повстречать. Не поминай лихом!

— Искать! Ату его! — скомандовал Никодим.

Обученные псы молча бросились в указанном направлении. Первым летел вожак, самый мощный в стае кобель. В него-то и выпустил Данила единственную пулю. Ружье стало бесполезным, и Данила размозжил прикладом голову следующего пса. Но стаю это не остановило. Три собаки одновременно прыгнули и повалили Данилу, остальные вцепились, кто во что успел, и принялись терзать. Данила отчаянно брыкался ногами, размахивал руками, но тут одна из тварей вцепилась ему в горло, а другая укусила за щеку.

Подошедший Никодим выстрелил в воздух. Псы тут же отпустили Данилу и побежали ласкаться к хозяину.

— Молодцы, хорошая работа! А ну, домой!

Довольные животные с веселым лаем ринулись обратно. И правда, поработали они на славу: Данилова одежда превратилась в лохмотья, руки, ноги и лицо сочились кровью, правого уха не было. Он с трудом сел и открыл глаза.

— Ух ты, живуч! — удивился егерь, увидев, что Данила ощупывает ногу, цела ли. — Сейчас мы это поправим!

Щелкнул ствол, и Никодим начал засыпать на полку порох.

— Как звать-то тебя, дурень?

— Данилою, — прошептал, глядя убийце в глаза, тучинский слуга. Его рука уже дотянулась до спрятанного в голенище ножа.

— Прими, Господи, душу раба твоего…

Никодим не успел захлопнуть ружье — длинный острый нож попал ему прямо в сердце.

— …Никодима! — закончил фразу Данила и перекрестился. Встал с трудом, подобрал упавшее ружье и побрел. Лицо его заливала кровь, но он был жив!

Через плечо генерала была перекинута княгиня. Сорочка на ней загорелась, но Веригин, выскочив из дома, быстро потушил пламя, набросив на несчастную мундир.

У Тоннера хватило сил положить Угарова на землю и рухнуть рядом с ним. Дышать не получалось, все легкие были заполнены дымом, глаза слезились от резкой боли.

— Илья Андреевич! Да что с вами? Тут помощь ваша требуется, а вы разлеглись! — Веригин окатил доктора из ведра. — Поднимайтесь живо! Надо раненых оттащить, сейчас дом рухнет, поглядите-ка!

Тоннер посмотрел на горящее здание. Никогда бы не поверил, что полезет добровольно в такое пекло. Доктор поднялся. Веригин уже тащил княгиню, и Илья Андреевич, подхватив Угарова, поволок его следом, поближе к Рухнову.

— Тут лазарет и устроим! — решил генерал, по-армейски разложив раненых в линию. — Все живы?

— Пульс есть и у княгини, и у Угарова, — констатировал Тоннер, приступивший к осмотру.