Наконец Рейтель подошел к женщине. Она бодро представилась:

— Инструктор по медико-санитарной подготовке лейтенант Лаура Кестлин, по гражданской специальности хирург-травматолог.

Оберштурмбаннфюрер внимательно посмотрел на нее. Лейтенант была красива, фигуриста и явно избалована мужским вниманием.

— Это все, — доложил Краус.

— Всем заниматься по распорядку дня. Разойдись! Краус, останьтесь.

Майор, отдав команду, взглянул на Рейтеля:

— Наши дальнейшие действия?

— Осмотр местности, прилегающей к объекту. Для этого понадобится «Кюбельваген».

— Понял. Один вопрос: полковника Грунова привлечем?

— Конечно, он же по штату начальник учебного центра, хоть и формальный. Пусть вникает в обстановку, а то постоянно теряется в простых ситуациях. А это нехорошо для начальника штаба стрелкового корпуса, полковника на генеральской должности.

— Понял. Господин полковник! — Он окликнул Грунова.

— Да, господин майор!

— Подойдите пожалуйста.

Грунов подошел:

— Слушаю вас.

Рейтель коротко приказал:

— Поедете с нами.

— Слушаюсь.

— И прекратите тянуться, как унтер, вы же здесь начальник.

— Но приказы отдаю не я.

— Вы осмотрели местность вокруг центра?

— Еще не успел.

— Вот и посмотрим вместе.

Подъехал «Кюбельваген», на месте водителя сидел Глаузер.

Рейтель спросил:

— Что, во взводе обеспечения нет водителей, обер-лейтенант?

— Им всем запрещено выходить за пределы центра. Точнее, запрещено выходить всем, за исключением тех, кого определил господин штандартенфюрер.

— Но вы тоже в их числе.

За помощника вступился Краус:

— Это мое распоряжение. Обер-лейтенант Вилли Глаузер — член диверсионный группы, которая, рискуя жизнью, вывела за линию фронта русских.

— Это мне известно. Хорошо, пусть будет так, но чтобы больше никаких исключений.

— Да, герр оберштурмбаннфюрер.

Старшие офицеры сели в «Кюбельваген». Наряд открыл шлагбаум. Сразу за ним Глаузер спросил:

— Куда поедем, к западному лесу или восточному сектору «С»?

— На восток.

— Слушаюсь.

Проехали вдоль фронтальной линии заграждения. Дорога уходила вниз, она была перекрыта постом из двух солдат. На весь овраг, из которого торчало учебное здание, расстилалось стрельбище.

Майор поднялся, чтобы отдать команду, но Рейтель сказал:

— Отставить, майор, дом и стрельбище посмотрим позже, едем вдоль колючей проволоки. С востока к центру подходил лес, вырубленный на ширину не более двадцати метров. Вдоль ограждения была пробита грунтовая дорога.

— По грунтовке, — приказал Рейтель, — медленно, смотрим исправность заграждения, надеюсь, саперы не устроили здесь минное поле?

— А разве в этом есть необходимость? Прикажете и обер-лейтенант Шульц с отделением охранного взвода сделает это.

— Это лишнее. Здесь не Россия, здесь Германия.

По мере продвижения Рейтель высматривал не только заграждения, он цепким взглядом отмечал канавы, буераки, возвышенности в глубине леса за колючкой.

С северной стороны в брод переправились через реку Гетаба.

Рейтель взглянул на Крауса:

— Заметьте, майор, здесь брод.

Тот вздохнул:

— Да это река только по названию, а по факту — широкий ручей, и только на территории центра глубина на середине достигает полутора метров. В остальных местах ее можно свободно перейти, не замочив галифе. Но по границе центра река перегорожена стальной сеткой с сигнализацией.