Оберштурмбаннфюрер удивился:

— Из Швейцарии и на Восточный фронт?

— Не на передовую, его задача — противодействие партизанам.

— Ясно. А ты не боишься, что тебе достанется за то, что ты куришь сигареты врага?

Кесгер рассмеялся:

— От кого достанется, Марк?

— А, ну да, ты же вполне самостоятельный.

— Ну не совсем, только другим в свои дела лезть не даю, как и в личную жизнь.

— Много желающих?

— Могло бы быть и поменьше.

Закурили американские сигареты.

— Да, — оценил Рейтель, — приятный табак. И почему наши не закупают такой?

— Фюрер проводит политику экономической независимости.

— Ну не сам фюрер.

— Давай не будем об этом. Значит, делами тебя загрузили, Марк?

— Да. А что?

— Я подумал, неплохо было бы провести вечер в ресторане «Бирхаус», там и баварское пиво подают, и колбаски.

— А как наш общий друг из СД? Ты не хочешь и его пригласить?

Под их «общим другом» подразумевался штурмбаннфюрер Липнер.

— Не получится, у него тоже много работы. Сегодня прибыл эшелон с радиотехнической ротой. В Риге будет развернут пункт слежения за работой вражеских радиостанций и их пеленгации. Рига стала важным стратегическим центром рейха.

Эта весть была не самая приятная. Такая техника напрямую угрожала радистке, да и ему самому, но Рейтель ответил:

— Давно пора, а то данных здесь собрать можно много, а работать против вражеских разведок без специального оборудования сложно.

— Ну, скажем, и от прибывающей роты особого результата ожидать не стоит. Гантер жаловался, что присылают старые машины. Они перехватывают радиосигналы, но запеленговать место работы передатчика могут, если только находятся рядом, в том же районе или на той же улице.

— Для чего же присылают старые?

— Это временное явление. Позже мы получим более современную технику. Хотя она может и не понадобиться. Уверен, что совсем скоро доблестные войска рейха возьмут Сталинград и перейдут в наступление на Кавказе. Москва будет отрезана от юга и нефти. Русские долго не продержатся. То, что нам не удалось в 41-м, удастся сейчас. И тогда у нас появятся другие заботы.

Рейтель проговорил:

— Я разделяю твою уверенность, Болдер, но хочу заметить, что сломить сопротивление Красной армии будет очень сложно. Даже если нам удастся нанести Москве сокрушительное поражение, русские перейдут к тактике тотальной партизанской войны.

— Но это уже не сражения на фронте.

— Это тоже отдельный фронт, хотя, согласен, партизанское движение захлебнется без достаточного обеспечения из центра. К тому же у нас много союзников, которых мы можем бросить на истребление этой заразы.

— Ты не ответил насчет вечера, Марк.

Рейтель вздохнул:

— К сожалению, Болдер, ничего не получится. Я получил приказ из Берлина и завтра должен покинуть Ригу. Сегодня мне предстоит большая подготовительная работа.

— Бригаденфюрер Айкель и штандартенфюрер Тимме для этого и прилетали в Ригу?

— Не совсем.

— Скажи мне, Марк, а что с перебежавшими на нашу сторону русскими офицерами?

— Ты знаешь о них?

— Только сам факт, только то, что это произошло и что их доставили в город.

— Я не знаю, что с ними. Вполне вероятно, Айкель заберет их в Берлин. Да и не интересуют меня предатели. Ты знаешь, как я отношусь к ним, даже если они служат рейху. С такой же легкостью они и нас предадут.