Мы присели у первого гроба, я достал из саквояжа молоток и долото, нанес несколько ударов, и крышка приподнялась. Спустя минуту нам открылось содержимое гроба Марины Вышинской.

– Святые угодники! – вырвалось у меня, когда вместо истлевших костей перед нами предстала пустота.

В гробу никого не было.

Мериме поднял фонарь и осветил истлевшую ткань обивки.

– Это еще не значит, что мы имеем дело с вампиром, – сказал он. – Тело кто-то мог похитить.

Мы открыли гроб Владека. Он также оказался пуст. Как и гроб Виолетты, который мы вскрыли несколько минут спустя.

На то, чтобы сбить крышки с остальных гробов, у нас уже не осталось сил, но мы не сомневались в том, что в них тоже ничего не найдется.

– Если здесь и были тела, то исчезли они давно, – заметил доктор, отдуваясь. – В последние дни к гробам никто, кроме нас, не прикасался.

– Согласен, – ответил я. – Но пыль со ступеней исчезла. Кто-то приходил сюда.

Мериме присел на каменный выступ и достал трубку.

– Похоже, я здесь уже никого не побеспокою, – пробормотал он.

Мы помолчали.

– Кто-то очень хочет, чтобы легенда о вампирах обрела силу, – сказал Мериме, закурив. – Этот умник заранее подготовил свой план. Иначе как объяснить пропажу трупов из склепа?

– Понятия не имею, – честно признался я. – Предлагаю вернуться в гостиницу. Признаться, мне здесь как-то не по себе.

– Должен сказать, мне тоже, – ответил доктор.

– Склеп придется запереть. Лучше будет, если никто не узнает о нашем ночном визите.

– Само собой.

Я очень хотел, чтобы Мериме оказался прав и исчезновение трупов объяснилось чьим-то хитрым, тщательно разработанным планом. Мне невольно вспомнилась женщина-суккуб, проникшая в номер «Диониса». Была она реальностью или плодом моего воображения?

Мериме докурил, выбил пепел, и мы выбрались на улицу.

Воздух, наполненный дождем, после подземелья казался нам чрезвычайно свежим. Моросило сильнее, но терпимо. Я несколько раз с удовольствием вздохнул полной грудью.

Мы затворили дверь склепа, и я запер ее при помощи отмычки.

– Петр Дмитриевич, заклинаю вас не поддаваться искушению, не искать мистического объяснения факта исчезновения тел, – сказал Мериме. – Будьте материалистом.

Я не стал отвечать, что, будь материалистом, отвергающим сверхъестественное даже тогда, когда оно очевидно, был бы уже мертв.

– Поверьте, доктор, – сказал я вслух, – у меня и в мыслях такого не было.

В «Дионис» мы попали только под утро, воспользовавшись отмычками, чтобы не будить ни хозяина гостиницы, ни его лакея.

Наша одежда была влажной, штаны ниже колен нуждались в чистке. Я развесил свои вещи в комнате везде, где только мог, жалея о том, что нельзя затопить камин. Впрочем, на такой жаре все должно было и так высохнуть довольно быстро.

Проделав это, я рухнул на постель совершенно обессиленный. Ноги ныли, спину ломило, глаза слипались.

Явился Мериме, успевший приготовить какое-то питье, и заставил меня его проглотить. Затем доктор велел мне ложиться спать и не вставать раньше обеда.

На мое робкое возражение, касающееся завтрака, он ответил:

– Сейчас вам необходимо отдохнуть. Еда подождет. Это снадобье частично заменит пищу, так что не беспокойтесь.