Мериме пожал плечами.

– Я же не сыщик, – сказал он. – Могу только делать предположения, не более того.

Полицмейстер потер пальцами переносицу.

– Но это возможно, – сказал он задумчиво. – Вот только… для чего?

– Работайте над этим, господин Армилов, – сказал я. – Доктор выдвинул вполне логичную версию. Возможно, опрос свидетелей что-нибудь прояснит.

Армилов кивнул.

– Будем надеяться.

– Кстати, вы обещали проверить, не ждал ли кто-нибудь из жителей деревни в гости молодую рыжеволосую женщину, – напомнил я.

– Да-да. Займусь этим в ближайшее время. А теперь мне действительно пора.

Мы попрощались с полицмейстером, и он ушел, погруженный в размышления.

– Ваших рук дело? – прямо спросил я Мериме, когда стихли шаги Армилова.

– Моих, – скромно признался доктор.

– И зачем?

– А как еще мы могли объявить о том, что обнаружили? – развел руками Мериме. – Не признаваться же, что ночью лазали в склеп.

Я покачал головой.

– Придумано ловко, но вы уверены, что вас не видели?

– Вполне. Часовой у полицейского участка ходит взад-вперед, а значит, периодически поворачивается к почтовому ящику спиной. Мне было нетрудно воспользоваться этим, тем более что рядом растут кусты сирени.

– Люди Армилова могут что-нибудь пронюхать.

– Исключено.

– Ладно, будем надеяться.

На самом деле мне следовало бы сказать доктору спасибо. Теперь пропажу трупов можно было официально запротоколировать и подшить к делу. Правда, Армилов считал, будто их похитили только этой ночью, что являлось небольшой проблемой, но я надеялся, что по ходу расследования все разъяснится и встанет на свои места.

– Поедем к цыганам? – спросил доктор. – Пока наш славный полицмейстер не настроил их против всех следователей России.

Я кивнул.

– Тогда дайте мне минут десять на то, чтобы одеться.

Мы вышли из гостиницы, поймали экипаж и велели кучеру ехать к цыганам. Услышав это, он посмотрел на нас с недоумением, а затем на его лице расплылась торжествующая улыбка.

– Решили наконец взяться за этих извергов? – спросил он. – Давно пора было. Я всегда говорил, что это их рук дело. Они живут не по-божески.

– Поезжай, любезный, – сдержанно проговорил доктор. – Мы торопимся.

– Эх, с ветерком домчу!

Коляска покатила по улицам, подскакивая на ухабах и проваливаясь в небольшие выбоины.

Приземистые домики, похожие на старые коробки из-под обуви, тянулись вдоль обочин. За ними возвышались строения поновей и побогаче. Тонкие рябины с потемневшими сморщенными ягодами и свернувшимися в трубочки листьями теснились у заборов и плетней.

Внезапно стал накрапывать дождь. Это было удивительно и приятно.

– Господи, неужели дождались! – восторженно воскликнул Мериме. – Уже второй раз!

Я взглянул на небо. Половина его была такой же голубой, как и прежде, а другую затянула светло-серая туча с рваными краями. Даже странно было, что из нее что-то лилось. Я поблагодарил Бога за этот дождь. Если бы жара продлилась еще пару дней, то я определенно сошел бы с ума.

Вскоре Мериме похлопал кучера по спине, тот остановился и поднял раскладной верх экипажа.

Изредка нам на глаза попадались жители деревни, в основном старухи и дети. Они переходили от домов к коровникам, птичникам и хлевам, носили в больших грубых корытах помои свиньям, а коров угощали охапками желтого сена. Мальчишки с криками загоняли тощих кур и гусей в решетчатые загоны. Те подпрыгивали, возмущенно хлопали крыльями, издавали резкие, неприятные для слуха крики. На одном из заборов примостился огненно-красный петух с массивным гребнем, свисавшим ему на клюв подобно перезрелой сливе. Я подумал, что если начнется пожар, то соседи, чего доброго, могут обвинить владельца этой птицы в колдовстве. Дескать, это ты наслал огонь с помощью красного петуха.