– Я обратил внимание, что у вас французская фамилия, но выглядите вы скорее как испанка, да и говорите с легким акцентом.

Надо же, а я, конечно, этого не заметил. Мои познания во французском языке ограничивались гимназическим курсом.

– Мой отец, француз, женился на испанке, – ответила Вирджини Лювье. – Я довольно долго жила близ Мадрида.

– Благодарю вас за то, что утолили мое любопытство. Физиогномистика – мое хобби, – соврал Мериме.

– А теперь будьте добры, скажите, зачем вы хотели меня видеть, – сказал я.

На лице девушки отобразилось смятение.

– Это произошло сегодняшней ночью, господин следователь! Мне не спалось – после смерти хозяйки со мной это случается – и я подошла к окну, чтобы подышать свежим воздухом. Говорят, это помогает от бессонницы. Но когда я отдернула занавеску, то увидела нечто такое, что заставило меня отшатнуться. То есть, по правде говоря, вначале я смутилась, а потом уже пришла в ужас. – Вирджини Лювье сделала многозначительную паузу.

– И что же вы увидели, мадемуазель?

– Мужчину! – торжественно произнесла горничная. – Абсолютно голого! – Она замолчала, ожидая нашей реакции.

Признаться, я был растерян, поскольку подобного заявления ожидал менее всего.

– Вас это так напугало? – спросил Мериме.

– Нет, господин доктор, – ответила горничная, краснея. – Это меня лишь смутило. А напугало то, что этот человек весь был покрыт крестами.

– В каком смысле? – спросил я.

В самом по себе факте появления обнаженного мужчины на территории графского поместья я не был склонен видеть особого повода для беспокойства. У нас на святой Руси иной раз и не такое случается. Но вот упоминание о раскраске этого субъекта показалось мне любопытным. Оно заслуживало моего внимания.

– Кресты были нарисованы по всему телу, – пояснила горничная. – А на спине и груди они были особенно большие.

– Вы ведь хорошо его разглядели, мадемуазель? – спросил доктор.

– Что вы хотите сказать?! – Вирджини Лювье вспыхнула.

– Только то, что этот человек, должно быть, находился очень близко от вас, – поспешно ответил Мериме.

– Светила луна.

– Понимаю.

– Что он делал? – осведомился я.

– Промчался у меня под окнами. Как будто убегал от кого-то.

– Быстро?

– Очень! На спине у него болталась какая-то палка.

– Вот как? – оживился Мериме. – Что за палка?

Горничная пожала плечами.

– Не знаю, доктор. Я очень испугалась. Боялась, что он меня заметил. Но этот человек, слава богу, на окна не глядел.

– Что вас так напугало? – спросил я.

Вирджини Лювье смущенно опустила глаза.

– Вдруг это какой-нибудь колдун или что похуже? – пролепетала она.

Мы с доктором украдкой переглянусь.

– Едва ли колдун стал бы рисовать на себе кресты, – заметил Мериме. – Ему это как-то… не по чину.

– А добрый христианин не стал бы бегать голышом по чужим владениям, – не растерялась девушка.

– Совершенно справедливо, – согласился я. – А его лица вы не разглядели?

Горничная покачала головой и ответила:

– Дело в том, что на лице у него тоже был нарисован крест. Поперек глаз и лба, – девушка показала на себе, как именно соединялись линии. – Поэтому я не узнаю этого человека, даже если увижу его еще раз.