Женщина положила ладони на стекло, и оно затрещало. Я прочистил горло, поднял руку в протестующем жесте и подумал, что снаружи меня, скорее всего, не видно. Хотя пристальный взгляд женщины говорил об обратном… Впрочем, возможно, она просто всматривалась в темноту.

– Послушайте, – сипло проговорил я, вставая на ноги. – Если вам нужна помощь…

При этих словах бледное лицо женщины исказилось уродливой гримасой. Мне стали хорошо видны клыки, торчавшие у нее во рту, длинные и очень похожие на звериные.

Через миг женщина чудесным образом оказалась в моей комнате. Она словно просочилась сквозь стену и теперь стояла напротив, чуть склонив голову. На бледном лице змеилась ухмылка, а тонкие пальцы судорожно сжимались и разжимались, словно женщине не терпелось вцепиться в меня.

Совершенно сбитый с толку, я бросился к револьверу. За спиной у меня раздалось пронзительное шипение.

Я схватил оружие, развернулся, прижался спиной к стене.

Женщина устремилась ко мне, выставила руки и оскалилась. Я не стал раздумывать и выстрелил. Пуля попала жуткой гостье в левое плечо, прошла навылет и выбила стекло. Я снова нажал на курок. Что-то подсказывало мне, что пустяковая рана ночную визитершу не остановит. На этот раз пуля угодила ей в грудь.

Женщина остановилась и хрипло завопила, протягивая ко мне руки с хищно скрюченными пальцами. Я ждал, что она упадет, но вместо этого моя гостья сделала шаг вперед. В белесых глазах полыхнул темный огонь.

Я нажал на спусковой крючок в третий раз. Женщина согнулась пополам, прижала к животу ладони. Между ее пальцами просочилась кровь. На бледном лице появилась ухмылка. Клыки упирались в нижнюю губу, между зубами метался язык, покрытый светлым налетом.

Я отступил к двери, не сводя взгляда с этой очаровательной особы. Кажется, и третья пуля не причинила ей особого вреда.

Женщина выпрямилась и шагнула ко мне. Нас разделяло не больше сажени, когда я надавил на спусковой крючок, целясь ей в лицо.

Раздался сухой щелчок. Осечка! С этими проклятыми револьверами такая вот беда случалась постоянно.

Не помня себя, я швырнул оружие в наступавшую женщину. Оно прошло сквозь нее и отскочило от стены.

Тварь торжествующе захрипела. Рот ее открылся широко, как у змеи, клыки выставились вперед, а язык удлинился, извиваясь подобно пиявке.

Я силился припомнить хоть одну молитву, но все они вылетели у меня из головы. В лицо мне брызнула слюна. Когти приблизились к груди. Я ощущал смрадное дыхание – смесь влажной земли, гниющих листьев и чего-то пряного.

В дверь кто-то забарабанил.

– Инсаров, что с вами?!

Это был доктор.

– Помогите! – Мне показалось, будто я заорал на всю гостиницу, но на самом деле из моего горла вылетел только едва слышный хрип.

Женщина усмехнулась. Ее руки коснулись меня. На платье вокруг ран расползались кровавые пятна.

Я зажмурился, не в силах выносить такое зрелище, затаил дыхание, нащупал за спиной засов, дернул изо всех сил. Он не поддался.

По моему лицу скользнуло что-то шершавое и сухое.

Я снова потянул засов и услышал лязг металла.

Кто-то тотчас же сильно толкнул дверь. Я полетел вперед и рухнул в объятия жуткой женщины. Она была бесплотной – просто сгусток ледяного тумана.