Оружие он так и не достал, зато был вне себя от ярости. Толпа заметно поредела. Некоторые участники этого буйства предпочли нырнуть в придорожные кусты.

Повозки с арестантами отправились в Кленовую рощу.

Армилов громко потребовал, чтобы все немедленно расходились по домам, пригрозил штрафом за нарушение общественного спокойствия каждому, кто сделает хоть шаг в сторону цыганского лагеря. Люди поворчали, но побрели прочь. Полицейские шагали позади них, следили, чтобы никто не попытался вернуться, подгоняли отстающих.

Когда мы добрались до Кленовой рощи, я сошел с повозки и пешком направился в морг, чтобы переговорить с Мериме. Я отыскал его в прозекторской, где он кромсал труп Баркова.

– Хорошо, что вы зашли, – сказал доктор, стягивая перчатки. – Мне надо несколько минут передохнуть. Я только что закончил пилить грудину, а это занятие не из легких. Подождите меня в кабинете.

Я вышел из прозекторской и устроился в маленькой комнате, которую Фаэтонов временно выделил столичному коллеге. Пахло спиртом и карболкой, на столике сверкали хирургические инструменты устрашающего вида, стеллаж занимали тетради и папки.

Мериме появился спустя несколько минут, на ходу вытирая руки. Он повесил полотенце на спинку стула, сел за стол и достал трубку.

– Честно говоря, мне вас нечем порадовать, Петр Дмитриевич, – сказал он, набивая ее табаком. – Я только недавно появился в морге, потому что задержался в полицейском участке.

– Почему?

– Мы с Фаэтоновым не теряем надежды разгадать тайну порошка, с помощью которого люди превращаются в зомби.

– Вы говорили с Жофре Гизо?

Мериме кивнул.

– Он вам рассказал, как делать это мерзкое снадобье?

– Нет, но он назвал несколько компонентов, а главное – дал рецепт противоядия.

– Я думал, оно не существует.

– И не должно. – Мериме выпустил дым в потолок. – Отмершие мозговые клетки уже не восстановятся, и память к бедняге Никитину – так, оказывается, зовут нашего зомби – не вернется. Но Гизо верит, что его средство поможет. Благодаря этому нам удалось установить некоторые компоненты, входящие в состав яда. Об остальных можно будет догадаться. Конечно, едва ли удастся его приготовить, но, возможно, со временем…

– Как вам удалось разговорить Гизо? – перебил я Мериме, чувствуя, что иначе он углубится в теорию, которая меня нисколько не интересовала.

– Я сказал ему, что если его противоядие поможет Никитину, то суд это учтет и наверняка смягчит наказание.

– Понятно. Теперь вы собираетесь приготовить снадобье?

– Нужно же попытаться помочь несчастному.

– Но вы не верите, что исцеление возможно.

– Признаться, я прежде и в зомби не очень-то верил, – смущенно проговорил Мериме.

Я махнул рукой.

– Ладно, экспериментируйте, только помните, что Гизо мог и соврать. Как бы ваш подопечный окончательно не отбросил копыта после лечения.

– Мы тщательно проверим состав, – заверил меня Мериме. – У Эдуарда есть в лаборатории несколько крыс.

– Когда вы собираетесь отправить Никитина в клинику своего знакомого?

– Сразу после эксперимента.

– Что ж, удачи вам.

– Спасибо, Петр Дмитриевич. Если все получится, мы откроем новое направление в медицине. Это будет настоящий прорыв.