– Так я и думал, – не сдержавшись, съязвил Армилов и вытащил из кобуры револьвер.
Мериме демонстративно вздохнул и заявил:
– Почему-то я предчувствовал, что все кончится этим.
– Если пастухи не станут сопротивляться, то для них все обойдется хорошо, – заявил Армилов. – А теперь нам пора заняться делом, господа.
Мне, впрочем, показалось, что полицмейстер будет только рад, если тут возникнет какая-то заварушка. Он пригнулся и первым нырнул в шалаш. Мы вошли туда следом за ним.
На земле спал кто-то из пастухов. В полумраке нельзя было разобрать, кто именно.
Армилов тронул его носком сапога и громко сказал:
– Вставай, приятель, есть разговор!
Пастух даже не пошевелился. Никакой опасности он явно не представлял.
– Совсем пьян, что ли? – пробормотал Армилов, сел на корточки и начал трясти пастуха за плечо. – Слышишь меня?
Вдруг он прекратил свое занятие, отбросил тонкое одеяло, которым был укрыт спящий человек, и громко выругался.
– Что случилось? – поинтересовался Мериме, снимая очки и доставая из кармана платок, чтобы протереть их.
– Думаю, вам самому лучше посмотреть, доктор. Кажется, это по вашей части.
– В смысле? – Мериме торопливо нацепил очки и подошел к Армилову.
Полицмейстер подвинулся, пропуская его к пастуху.
– Так-так, – пробормотал Мериме, наклонившись. – Понятно. Полагаю, вы хотите оставить здесь все так, как есть?
– Само собой.
– Тогда лучше всего снести шалаш. Так будет удобнее.
– Пусть решает господин Инсаров.
Он засунул обратно в кобуру револьвер, так и не пригодившийся ему.
Я, конечно, догадался, что пастух был мертв. Но что послужило причиной смерти – потеря крови от ран, видневшихся на шее, или пробитое сердце?
Я присел рядом с доктором.
– Это Барков, – сказал Мериме, вглядываясь в лицо покойника. – Убит ножом, рана… – он быстро осмотрел тело, – одна. Безусловно, смертельная. Видите, нож вошел между четвертым и пятым ребрами, под углом? Сердце наверняка задето. Точно смогу сказать после вскрытия.
Я взглянул на труп. Пастух лежал, неестественно забросив руку назад. Открытые глаза выпучены, под носом запеклась струйка крови.
– Похоже, он с кем-то подрался, – заметил я, вставая на ноги, чтобы не видеть следов начавшегося разложения. – И получил хороший удар в нос.
– Или стукнулся о землю, – ответил Мериме.
– Когда наступила смерть?
– Я бы сказал, дня полтора-два назад.
– Понятно.
– Кажется, налицо новый способ убийства, – заметил Армилов.
– Думаете, эта смерть не связана с предыдущими? – В голосе доктора прозвучало сомнение.
– Разве что косвенно.
– Что вы имеете в виду?
– То, что я не вижу поблизости Громова и не помню, чтобы он приходил в участок и заявил об убийстве своего приятеля.
– Испугался и сбежал, – предположил Мериме.
– Скорее, убил, испугался и сбежал, – поправил его я.
– Почему он это сделал?
– Давайте выйдем отсюда, доктор. Поговорить можно и на свежем воздухе.
– Согласен.
Когда мы покинули шалаш, Армилов отрядил полицейского в город за повозкой и Фаэтоновым.
– Я думаю, он наверняка привезет с собой свои скальпели или чем там вам приходится работать. Вы ими воспользуетесь, если захотите, – сказал полицмейстер Мериме. – Чтобы не терять время.