— Хочешь туда, к ней? — спрашивает он у Рыба. — Попрошу Лестера тебя подсадить — вон он тут рядом, долговязый такой. Поплаваешь со своей тётей.

— Мы думаем, это его мама, — шепчет Лампёшка — Точнее… точнее, я так думала.

Карлик прищуривается.

— Ну, это вряд ли, — говорит он. — Сомневаюсь. Но можно спросить. Так как, — обращается он к Рыбу, — поплаваешь чуток?

Мальчик мотает головой:

— Я не могу. Скажи ему, — пихает он Лампёшку в бок. — Мне нельзя с головой под воду!

— Как хочешь, — пожимает плечами Освальд и сам забирается на приступку. — А она бы обрадовалась.

— Откуда вы знаете?

— Со мной можно на «ты».

— Э-э-э… ты её понимаешь? Разговариваешь с ней?

— Бывает. — Карлик закатывает рукав пиджака и опускает пальцы в воду. — Она почти всегда говорит одно и то же.

Снизу всплывает белая перепончатая рука и сжимает пальцы карлика. Но глазами русалка сквозь мутную воду сверлит мальчика в тележке. Из её рта поднимаются пузырьки и лопаются на поверхности.

— Нет, она не твоя мать, — говорит Освальд. — Но тебя она знает. Она твоя… она тебе кто-то вроде тёти, если я правильно понимаю. Говорит, они тебя искали.

Глаза Рыба округляются.

— Кто искал? К-когда? Г-г-где?

Карлик закрывает глаза.

— Сияющий Алмаз, — сообщает он. — Так её зовут.

Лампёшка разглядывает зеленовато-коричневое существо в баке. Сияющий Алмаз?

— Она далеко от дома, — продолжает карлик. — Уже очень давно… Она тоскует, так тоскует…

Он начинает говорить другим, грудным, голосом — голосом русалки. Лампёшка чувствует, как пальцы Рыба сжимают её руку. Крепко, но ничего, можно потерпеть. В полутьме из ниш появляются другие существа и подходят ближе. Тощий темнокожий верзила, бородатая женщина, рядом с ней потрёпанная женщина-птица: все тихонько окружают аквариум и прислушиваются к льющемуся из карлика голосу.

— Она приплыла… — Карлик немного помолчал и начал снова. — Я приплыла сюда, чтобы найти сестру, мою милую, красивую сестру, прекрасней её среди нас не было. Однажды она исчезла. Поговаривали: сбежала с двуногим, уплыла на корабле. Я не могла поверить. Ну кто сам, по доброй воле, захочет жить на суше? Чем дольше я здесь, тем хуже это понимаю. Этот мир не для нас, мы тут угасаем. Лучше бы умирали. Взгляни на меня. Круг, ещё круг — и всё, мне отсюда не вырваться…

Русалка делает пару кругов по аквариуму, потом снова берёт карлика за руку.

— Я сама виновата. Хотела помахать сестре, всего лишь помахать. Ну, может, ещё осторожно спросить, не тянет ли её домой… Ведь мне так её не хватало! Но я не нашла мою сестру. Говорили, одну из наших пару раз видали в бухте, возле скалы, но, когда я туда добралась, там никого не было. Одни только бестолковые рыбы-сплетницы. Они болтали о русалке с толстым брюхом, с брюхом, в котором сидел детёныш. Долго он там не просидит, подумала я, рано или поздно появится на свет, и я решила подождать. Но прождала слишком долго, подплыла слишком близко к берегу, и тут-то меня и…

Она взмахивает хвостом, и вода выплёскивается через край. Освальда окатывает волна, он пытается удержать русалкину руку, но русалка яростно кружит на месте. Мутная вода пенится и пузырится, русалка бьётся головой о стекло, резко разворачивается и плывёт в другую сторону. Бам! — ещё удар. Обратно. И снова, и снова.