Вдруг ему в поясницу врезается голова девочки. Эйфу скорее смешно, чем больно.

— Ну и ну, сестричка… Передумала, что ль? Явилась-таки за поцелуем?

Тут Рыб изворачивается и что есть мочи впивается в руку толстяка. Эйф вскрикивает, разжимает кулак, и мальчик со всплеском ухает в аквариум.

— Хозяина кусать вздумал? — вслед ему кричит Эйф. — Ну, погоди, я тебя живо отучу!

Из красных точек у него на руке начинает сочиться кровь.

Лампёшка в ужасе смотрит на аквариум. Рыб камнем идёт ко дну и брякается головой.

Лампёшка вцепляется в толстяка ногтями, царапаясь и кусаясь, но он хватает её за шкирку и поднимает.

— А теперь вон из моего шатра, сестричка! Хорошенького понемножку.

Лампёшка пронзает его самым ядовитым взглядом, на какой способна. Ей хочется отрубить ему голову, изрешетить его стрелами… Но тут она замечает, что за его спиной вырастает чья-то фигура. Это из грязной воды вынырнула русалка. Она хватает его за шею и тянет к стеклу. Эйф пронзительно визжит и отпускает девочку.

Лампёшка валится на землю и катится кубарем. Карлик Освальд помогает ей подняться.

— Рыб! — кричит девочка. — Его надо… ему нельзя… Он утонет!

— Тс-с-с! — шепчет Освальд, кладёт руку ей на плечо и показывает на аквариум. — Ты только погляди.

Она — русалка — больше не похожа на выжатую тряпку, это настоящая хищница, вроде тех, что на расставленных рядом деревянных щитах. Даже ещё свирепее. Её оскал сверкает, в глазах полыхает пламя. Чёрное пламя. Золотое, оранжевое пламя. И она не отпускает толстяка. Повсюду летят брызги, глаз Эйфа сейчас выскочит из глазницы. Он молотит обессилевшими руками, пытается вырваться, что-то мычит своим подопечным: ну пожалуйста, разве я плохо о вас заботился?

Но они лишь молча наблюдают за тем, как русалка выжимает из него воздух до последней капли.

Лампёшка пытается заглянуть полузадушенному толстяку за спину, найти в аквариуме Рыба, но грязная вода в баке клубится так, что ничего не видно. «Где та приступка? — думает она — Мне надо нырнуть в бак, вытащить его!»

Уже теряя сознание, Эйф вдруг вспоминает. Предупреждал же его отец: «Против этих тварей ничто не поможет, они не сдаются. Не дай им себя подстеречь, всегда носи с собой…» Эйф с трудом поднимает ногу, нащупывает сапог. Только бы дотянуться! Но нет, не выходит, он не дотягивается самую капельку. Стальные руки у него на шее не разжимаются, мир вокруг темнеет, угасает. Но его пальцы всё ищут и ищут и наконец нащупывают спрятанный в сапоге нож.

Он пыряет им вслепую позади себя, и на этот раз вскрикивает русалка. Почувствовав, что её хватка ослабла, он ударяет ещё и ещё. Русалка бьётся и извивается, яростно колотя хвостом по стене аквариума. По стеклу разбегаются трещины, целая паутина трещин, хлопок — и стена лопается. Огромной волной вода вперемешку с осколками выплёскивается наружу, подхватывая задыхающегося толстяка, окровавленную русалку и мальчика с рыбьим хвостом. Мальчик откатывается от бака и остаётся лежать неподвижно.

Лампёшка подбегает к нему, шлёпая по воде. В шатре висит противный солёный запах грязной морской воды. Девочка опускается на колени: