— Но ни в чем из этого нас с Григорием обвинить будет невозможно!

Вопросительно смотрю на ее откровенно-торжествующее лицо.

— Потому что похитил тебя твой бывший паренек, а убьет тебя, очень вкусненький, сладенький десерт, с повышенным содержанием сахара на грамм продукта!

— Вы не сделаете этого! — говорю охрипшим от ужаса голосом… — Эля, я жду ребенка, вы возьмете двойной грех на душу!

— Мы?! — издевательским тоном продолжает изгаляться Эля, — нет, а вот пирожное, которое тебе вдруг так приспичит съесть — да! А с душами, мы потом как-нибудь сами разберемся!

***

— Тащить? — в комнату заглядывает… ну кто бы мог подумать? Конечно Вадим!

Несколько мгновений он смотрит на меня с неприкрытой злобой, еде сдерживая себя, чтобы не запустить в меня чем-то тяжелым.

— Её лучше притащи за стол. Я пока наше угощение выставлю. Чайку вскипячу!

Я не хочу, чтобы Вадим ко мне прикасался. После всего, что он сделал, мне противно даже находиться рядом с ним в одном помещении… Эля уходит, но Вадим, к сожалению, нет. Наоборот стремительно подскакивает ко мне, Бьет по щеке наотмашь, а я даже вскрикнуть не успеваю.

— Сука! — шипит он мне в лицо. — Из-за тебя я в полной жопе, в отборном дерьмище теперь!

— Ты уверен, что из-за меня? — вытираю я плечом кровь из разбитой губы. Мне немного больно, но в целом, удар не такой сильный чтобы отправить меня в нокаут с сотрясением мозга. — Тебе не кажется, что во всех своих проблемах виновен только ты сам?!

— Нет, сука! Сначала тебе было впадлу отсосать Гришке, хотя он, тридцать кусков предлагал! Трид-цать за пять минут работы! Но ты нос свой брезгливо воротила. Потом маму мою послала, хотя она тебе ничего плохого не желала! И в итоге, ты спишь со своим боссом! Ну не шлюха ли ты после этого?!

Стараюсь не слушать его. Неблагодарный кретин. Где только были мои глаза, когда год назад я согласилась жить с ним гражданским браком? Куда уехал мой мозг, когда я позволила альфонсу и негодяю жить в своей квартире на всем готовеньком?!

— У меня из-за тебя знаешь сколько всего произошло? Чудом в СИЗО не упекли, братец твой Матвеюшка ради сестренки расстарался… тьфу! Уродская семейка! — Вадим краснеет, и шея его становится густо-свекольного цвета.

— Вади-и-им! — доносится из кухни голос Эли, — Хватит болтать! Тащи нашу проблемную убогую! Поможем ей покинуть наши судьбы навсегда!

Вадим грубо хватает меня за запястья и развязывает, совершенно не беспокоясь о том, что перекручиваниями травмирует нежную кожу.

— Не морщись, сучка, все равно тебе уже твоя красота без надобности!

Наконец, ему удается меня развязать.

Глава 22

На ветхой кухоньке, под сквозняков раздувается серая от пыли марлевая тюль. На допотопной газовой плите ворчит облупленный чайник. Я такой разве что в детстве видела, пока родители не купили электрический, облегчив нам жизнь в разы. Старая клеенка на ссохшемся деревянном столе, липкая от времени придает помещению еще большей убогости. Господи, чья это дача? Да меня тут в жизни никогда не найдут!

Чайник свистит через свистульку, возвещая о том, что вода готова превратиться в ароматный напиток. И это отнюдь не уютный звук, наоборот, тревожный, возвещающий о моей скорой страшной гибели.