Это не прощало его насилия, жестокости. Да и не дело Гамаша было его прощать. Но это могло способствовать пониманию причин.

– Нет, никакая не ловушка. Извинения.

Пока Жан Ги сдавал назад машину, Арман наблюдал через лобовое стекло, как Трейси кормит морковкой осликов, чешет их длинные носы.

Суперинтендант Лакост закинула ногу на ногу, разгладила на себе брюки. И поверх кофейного столика посмотрела на старшего суперинтенданта Туссен.

Со времени событий в Трех Соснах прошла неделя, и ее отпуск подходил к концу.

Она встречалась с Туссен, чтобы сообщить главе Квебекской полиции, какую работу она готова избрать.

– Я видела ваши твиты, Изабель, – сказала Мадлен Туссен, когда они уселись в удобные кресла в ее кабинете. – Вы защищали старшего инспектора Гамаша. И не скрывали, кто вы.

– А почему я должна была это скрывать?

– Потому что вы упоминали свое звание. Вы оставляли свои замечания не как частное лицо, а как один из старших офицеров Квебекской полиции. Отчего могло показаться, что ваши слова отражают официальную позицию.

– А должны были бы отражать. Знаете, я ждала, что его защитит кто-нибудь постарше меня званием. – Она сердито посмотрела на Туссен. – А когда этого не случилось…

– Есть вопросы, в которых вы не осведомлены.

– Какие же это вопросы позволяют вести атаку против одного из нас?

– Я не вела против него атаку.

– В самом деле? Вы думаете, я не знаю, откуда взялось это видео? – спросила Лакост.

– Какое видео?

Но Лакост уже отметила удивление в глазах Туссен. Напряжение в ее теле. Спазм тревоги. Даже страха.

– Когда в воздухе летало дерьмо, он постарался, чтобы оно не прилипло к вам, – сказала Лакост, наклоняясь вперед. – Вы прекрасно знаете, что именно месье Гамаш рекомендовал вас на эту должность.

– Гамаш не единственная причина, по которой я ее получила.

– Верно. Вы ее получили, потому что премьер просил вас не защищать месье Гамаша на слушаниях и вы согласились.

– Это ложь.

– Это правда.

Туссен сжала челюсти, взгляд ее стал жестким. Она, конечно, могла поставить Изабель Лакост на место, но проблема заключалась в том, что та была героиней. Неприкосновенной.

И фанатичной защитницей Гамаша.

– Осторожнее, Изабель. Ловить падающие ножи – дело опасное.

Туссен знала, что если суперинтендант Лакост ей не по зубам, то с Гамашем дела обстоят иначе.

Когда рассеялся дым над тем последним, роковым рейдом и Изабель Лакост лежала в луже собственной крови, старшему суперинтенданту Гамашу пришлось держать ответ за свои решения.

Мадлен Туссен, находясь в тот день в лесу и обозревая потери, поняла, что он не сможет объяснить свои действия никому из тех, кто не присутствовал при этом. Еще когда они проводили массовые аресты в ходе самого успешного рейда за несколько десятилетий, хищники уже делали круги над ними.

Политики, желающие избавиться от неудобного человека. Злобные и хищные социальные сети, жаждущие крови.

В последний свой день в должности старшего суперинтенданта, перед отстранением, Гамаш рекомендовал на свое место Туссен. Чернокожую женщину, гаитянку. Они стояли в этом кабинете. Он пожал ей руку и сказал, что она замечательная. Но у него к ней одна просьба.