Однако Бруджа прекрасно знал повадки начальника и нашёл нужные слова, заставившие того увлечься нападением на усадьбу, не дожидаясь, когда поднимется в цене недвижимость:

— Графиня у белого подполья казначеем служит, товарищ Лациньш. Камни у неё хранятся, камни и золото, со всего уезда у бывших дворян собранные. Хотят на эти сокровища оружие купить и мятеж у нас тут устроить, под самым сердцем колыбели Революции. И как посмотрит на подобное товарищ Троцкий?

— Контрреволюцию надо истреблять! — Отто подскочил с кровати. — Где вы, товарищ Бруджа?

— На станции.

— Возвращайтесь к усадьбе. Мы скоро!

Лациньш бросил трубку и принялся торопливо, прыгая на одной ноге, натягивать исподнее. Низенький, кривенький, белокожий, с тоненькими, будто у марионетки, ручками и ножками, он выглядел потешно, однако лежащая на кровати девушка смотрела на него со страхом. И с тщательно скрываемым отвращением:

— Вы уезжаете, товарищ?

— Не твой забота, рюсски корова. — Девушка была поповной, отрабатывала в постели начальника ЧК жизнь семьи, и отрабатывала неплохо. Только поэтому поп и четверо других его детей были ещё живы. — Жди, сука.

— Так точно, товарищ Лациньш, — заученно ответила девушка.

А натянувший портки Отто принялся звонить командиру ЧОНа.

Что ещё ему оставалось делать?

Ненавистные ведьмы отбились. И не просто отбились, проклятые, но взяли отца — убегая, Пётр слышал отчаянный Зов старого кардинала, понял, что тот жив, но оказался в плену, однако не нашёл в себе сил вернуться.

Когти метаморфа растерзали его мужество.

Отец остался во власти зелёных ведьм… Но бросать его Пётр не собирался, вот и пришлось вызывать коллег из «чрезвычайки». А поскольку ментальные арканы на таком расстоянии не действовали, вампир был вынужден сочинить сказку о золоте и драгоценных камнях, которая и возбудила жадного начальника ЧК. Впрочем, у ведьм, конечно же, есть чем поживиться, и он благодаря своим способностям, наверняка найдёт тайник.

Да и не важно это, если честно, главное — выручить отца.

— Извините, товарищ, я могу вернуться на рабочее место? — робко спросил заглянувший в кабинет начальник станции. — Я…

— Работай, — буркнул Бруджа. Натянул фуражку и торопливо направился к машине.

«Надеюсь, коллеги, вы успеете до рассвета…»

— Маменька, как ты? — с тревогой спросила Лана, склонившись над лежащей на софе графиней. — Может, ещё воды? Болеутоляющего?

— Нет… не поможет… — Юлию кидало то в жар, то в холод. Кости ломило, голова едва не взрывалась изнутри, а частые приступы кашля завершались кровохарканьем. — Кардинал меня заразил, доченька, исхитрился мерзавец…

Старый Бруджа верил, что справится с зелёной, но помнил, что перед ним опытная фата, и, ломая её арканы, предусмотрительно бросил в Юлию почти незаметное заклинание «резкой лихорадки». Будь у графини чуть больше магической энергии, она излечилась бы за четверть часа, но отражение нападения опустошило запасы, и теперь Юлия не могла ни вылечиться, ни убежать, покинув ставшую опасной усадьбу через магический портал. Они начали собираться, чтобы пешком добраться до станции и сесть на любой поезд, но графиня слегла…