– Кто?! – удивлённо перебила меня девушка.

– Это первый десяток казачат в возрасте пятнадцати-четырнадцати лет, с которыми мы организовали школу в станице Черняева. Сейчас трое из них, включая меня, стали офицерами. Поверьте, Мария Аркадьевна, это огромное достижение для станицы. Такого в истории Приамурья ещё не было.

– Тимофей Васильевич, – девушка вновь перебила меня, глядя повлажневшими глазищами. – Поцелуйте меня…

Беневская закрыла глаза и потянулась ко мне. Я, ошарашенный просьбой девушки, как подросток потянулся к ней и коснулся её сжатых губ. Почувствовав словно какой-то удар, после того как наши уста соприкоснулись, сгрёб девушку в охапку и впился в её рот. Куда-то пропали свист снарядов и звуки разрывов, я слышал только, как бухает моё сердце. Мои руки ласкали тело девушки, поцелуй, казалось, затянулся на вечность. Мария что-то пыталась сказать, когда мои губы переместились на её шею, но я вновь впился в её губы.

– Всё! Всё! Тимофей, хватит! – девушка оттолкнула меня, когда я вновь стал целовать её шею, опускаясь ниже. – Я просила только один раз поцеловать меня.

«Млять, мне уже больше полувека стукнуло, а повёл себя как сопливый мальчишка», – я с трудом приходил в себя от любовного угара, глядя, как Беневская судорожно застегивает пуговицы на блузке, которые я как-то успел расстегнуть.

– Прошу прощения, Мария Аркадьевна…

– Я надеялась услышать другие слова…

Я поднял голову и посмотрел в смеющиеся глаза девушки.

«Да что же это такое, млять, – я выругался про себя. – Эти Евины дети вертят нами как хотят, и жизненный опыт большой роли не играет».

– Машенька, я вас люблю…

Девушка спрятала лицо в ладонях. Замерла, а потом произнесла, так и не отняв рук от лица:

– Я пока не могу сказать так же, Тимофей. Давай немного подождём.

Пауза несколько затянулась. Возможно, Мария ждала от меня каких-то слов, но я и так слишком много сказал, да и пора было действовать. В моём мире китайцы так и не осуществили нападение на Благовещенск, но здесь всё могло пойти по другому сценарию.

В общем, через минуту мы стояли, взявшись за руки, на крыльце собора. Как я и предполагал, в городе была паника. Народ устремился вверх от реки, пытаясь покинуть город. Но бежали не все, большое количество народа, в основном мужчины, двигались в сторону городской управы и резиденции губернатора. Шли они под оружейные и орудийные залпы с китайского берега. Слава богу, каких-либо плавсредств, направляющихся к нашему берегу, я не увидел.

Направились мы к больнице, где, возможно, оставались Бутягины. Путь проходил мимо управы, где увидели побоище за обладание оружием. Люди действительно дрались до крови за возможность получить в свои руки старую винтовку Крынка, выдаваемую со склада. Порядка не было никакого. В толпе слышались крики, что всё оружие скупили китайцы, что добавляло паники. Потом кто-то крикнул, что в магазинах «Чурин» и «Кунст и Альберс» есть оружие, и большая толпа бросилась туда, несмотря на то что самая сильная стрельба была напротив улицы Мастерской, напротив чуринского дома-магазина, городской управы, дома губернатора и казачьих лагерей.