Михаил Севастьянович довёл до меня, что вчера вечером Грибский отправил на первый пост две роты второго Восточно-Сибирского линейного батальона, сотню Нерчинского казачьего полка и шесть орудий артиллерийской бригады. Для защиты города осталось два орудия, одна рота, казачья сотня, местная команда и запасники без оружия.

«Охренеть и не встать, – думал я, смывая с тела пот. – Нет, я помню из прошлого-будущего, что защищать Благовещенск было некому, но чтобы настолько! Всё-таки сорокатысячный город».

– Севастьяныч, а где Арсений Георгиевич?

– Он скоро будет, ваше высокоблагородие, сказал, что позавтракаете вместе.

Тарала, действительно, нарисовался через несколько минут. За завтраком он сообщил мне, что в полдень будет экстренное собрание городской думы, а до этого мы сходим в гости к купцу Шадрину Семёну Саввичу. Сходим было сказано несколько утрированно, так как к купцу мы направились на извозчике. Пока следовали до дома Шадрина, Арсений поведал мне, что этот купец в настоящий момент является финансовым столпом города. Одно то, что он пожертвовал двести пятьдесят тысяч золотом на постройку собора, говорило о многом. Я попробовал перевести в уме эту сумму на вес золота, но меня заклинило. Получалось то ли двести пятьдесят килограммов, то ли две с половиной тонны золота. Это с учетом того, что пять тысяч в год от моего имения были очень значительной суммой. Офицерское содержание капитана не достигало и полутора тысяч рублей в год.

– Семён Саввич, позвольте вам представить Генерального штаба капитана Аленина-Зейского Тимофея Васильевича, – произнес Тарала.

– Мне очень приятно приветствовать в своём доме офицера, которого всё Приамурье называет Ермаком, – доброжелательно произнёс Шадрин.

– Семён Саввич, ваши дела по развитию города куда больше моих незначительных заслуг.

Обменявшись любезностями, сообщили хозяину, зачем мы пришли. Тот проводил нас на второй этаж, где у него в одной из комнат, можно сказать на крыше дома, было оборудовано какое-то подобие обсерватории. Кроме телескопа, в ней были угломерные инструменты, секстанты и квадранты для определения высот светил, звёздные карты. Как оказалось, наблюдение за звёздным небом было любимым хобби Семёна Саввича.

С помощью хозяина телескоп был наведен на Сахалян, и я приник к окуляру. Через пару минут я от него оторвался и с чувством про себя выругался. Сухая протока, тянувшаяся между Сахаляном и берегом Амура вёрст на пятнадцать, надёжно скрывала от взглядов оборонные укрепления китайцев. А то, что я увидел сверху, сильно отличалось от того, что было здесь пять лет назад. Вдоль берега, вместо отдельных окопов для стрельбы с колена, тянулись укрепленные древесиной траншеи полного профиля, орудийные ложементы, сделанные по всем правилам долговременной фортификации. И эти ложементы были не пустыми. Я насчитал двадцать орудий, из них пять четырехфунтовок Круппа.

– Судя по вашему виду, Тимофей Васильевич, дела наши не ахти?! – спросил Шадрин.

– Вы правы, Семён Саввич, дела даже не не ахти, а полный швах. Если китайцы атакуют, то город с имеющимися военными силами мы не удержим. Надо срочно собирать ополчение.