Рыцарь же надменно показал сперва на тварей, а потом на кустарник. Синеец ещё сильнее поклонился, есть у них такая черта, до бесконечности падать ниц перед сильными, изображая полнейшее раболепие, а потом ловко подбежал к клеткам и снял замки. Чудища начали неуверенно выползать на палубу, в то время как солдаты обеспокоенно выставили вперёд оружие.

Рыцарь ещё раз махнул рукой в сторону кустов, и синеец подхватил висящий на шее свисток. Над деревней и пристанью пронёсся пронзительный писк, и монстры сорвались с места. Они побежали к моему мертвецу, и теперь я мог различить существ. Четыре высокие сгорбленные твари на тонких длинных ногах, с пятнистыми шкурами и уродливыми зубастыми мордами походили бы на гиен, если бы не похватали на бегу с земли когтистыми руками жердины от порушенной изгороди. Ещё пяток мелких существ, похожих на помесь детей и полосатых хорьков, пищали до невозможности противно, таща камни. Замыкал шествие двуногий крокодил, ковыляющий на коротких, кривых и мясистых ногах. Существо было вдвое тяжелее обычного человека, а достающие до колен руки тут же оторвали от обгорелого дома большую балку, её чудище закинуло на плечо и побежало вразвалку следом за остальными выродками. Не знаю, для чего такие существа нужны, но гиены с дружным воем и хохотом забили жердями моего мертвеца до состояния бесполезного студня за считаную минуту.

Рыцарь громко засмеялся, а потом подошёл к синейцу и схватил того за косу. Желтолицый был на голову ниже белобрысого безумца, и сейчас показалось, что светоносный воин поднял погонщика чудищ над землёй, так как тот взвыл от боли и быстро-быстро что-то затараторил на своём языке.

Раскрытая ладонь светоносного воина сделала широкую дугу, показывая на прилегающую к деревне местность.

— Они спустят на наши поиски этих тварей, — быстро произнёс я и потянул за руку успевшую одеться Таколю. — Уходим к схрону.

Мы побежали, а за спиной раздался громкий противный свист.

Мы убегали. Убегали под безразличным взглядом солнечного бога, которому было плевать на копошащихся грязи людей, зверей и прочих тварей. Он никогда не пачкал ноги, копыта коней и колёса своей пылающей колесницы о земную твердь, и лишь изредка спускался поглядеть на жалкие потуги великих героев, мудрейших жрецов и прославленных царей возвыситься над простыми смертными.

Божество горделиво мчалось по небу, а видневшийся порой в прогалинах между деревьями горизонт темнел, вздымаясь чёрными тучами. Время от времени до нас доносились раскаты далёкого грома, предвещая грозу. Верхушки деревьев начинали шуметь, раскачиваемые поднимающимся ветром, пахнущим сыростью.

Мы убегали, а под ногами скрипела галька, шелестела трава и взмывали вверх испуганные насекомые. Жёсткие кустарники норовили поцарапать лицо и руки, а то и вовсе метили в глаза. Противный свист синейского погонщика давно прекратился, но это не значило, что твари оставили погоню, они просто искали нас молча, как и подобает хищникам.

— Гаспадин, я больше не могу, — прокричала задыхающаяся Тако́ля, когда мы миновали две трети пути, и остановилась, переводя дыхание.