– Что с тобой, Малин? – спросил он.

– Папа, не ходи туда! – выкрикнула я. – Ты наверняка будешь только мешать!

– Глупости, – ответил папа.

Он натянул синий дождевик и засунул ноги в свои самые худшие кроссовки – они настолько разношены, что ему не приходится их завязывать. Я решила пойти с ним и надела ботинки.

На дорожке, ведущей к дому Ореста, стояла пустая полицейская машина. Никто не открыл нам, когда мы постучали в дверь. Я хотела пойти обратно, но папа настаивал на том, что нужно обойти дом с другой стороны. Ясное дело, там все и стояли.

Полицейские беседовали с мамой Ореста, которая как раз демонстрировала им один из своих горшочков с зелеными листиками. Темные мундиры полицейских резко контрастировали с серебристым полупрозрачным платьем Моны. Рядом стоял Орест, державшийся за ручку коляски. В коляске спала Электра – виднелась только шапочка, торчавшая над зеленым комбинезоном.

Орест не поздоровался с нами. Подозреваю, что в этот момент он желал послать нас куда подальше. И я его прекрасно понимала. Приезд полиции – уже само по себе неприятное событие, а когда к тому же приходят соседи, становится еще хуже.

Папа поздоровался со всеми.

– Что тут происходит? – спросил он.

– Ничего особенного, мы просто проверяем, – ответила ему сотрудница полиции с длинным хвостом.

– Проверяете что? – продолжал папа.

– А вы кто такой? – спросил другой полицейский, мужчина с коротко подстриженными волосами. Видимо, он решал, кому тут позволено проявлять любопытство. Папа сказал, что мы соседи и что я учусь с Орестом в одном классе, – уж не знаю, какое это имело отношение к делу.

– Вам мешала деятельность, проводимая здесь? – спросила сотрудница полиции с хвостом, обводя рукой все предметы, расставленные вокруг дома и по всему саду.

– Нет, – ответил папа. – Нам ничего не мешало. Хорошо, что в нашем квартале появляется что-то новое. Нам только приятно.

– Спасибо, мы поняли. Тогда прошу вас вернуться к себе домой, – сказал полицейский, но папа не пошевелился.

Сотрудница полиции пошла к переднему фасаду дома, где стояла их машина, и вернулась с большой овчаркой.

– Бруно, рядом, – сказала она.

Бруно и его хозяйка несколько раз прошли вдоль растений, посаженных в саду Моны. Бруно казался довольным, по-собачьи безмятежным. Пес вилял хвостом и фыркал, тыкаясь носом в сухую землю возле табличек Моны и стеклянных шаров.

– Ну что ж, тогда мы проверили всё, что должны, – сказал через некоторое время коротко подстриженный полицейский. Он посмотрел на коллегу – та только пожала плечами.

– Всегда находятся люди, которые пугаются, когда в их районе появляется что-то новое, – продолжила говорить сотрудница полиции Моне, – и они обращаются к нам. Но теперь мы можем ответить, что им не о чем тревожиться. Извините за беспокойство.

Полицейские как раз собирались уходить, когда Мона спросила, не хочет ли собака воды. Полицейские посмотрели на Бруно, который тяжело дышал, вывалив язык.

– Зайдите, пожалуйста, в дом, – сказала Мона. – Может быть, собаке пойдет на пользу, если я добавлю в воду чуточку корицы?