– Многие серийные преступники собирают коллекции, – согласился Антон, – и, как правило, у вещей нет никаких опознавательных знаков. Для постороннего человека это просто часики или перчатки. Но маньяку не надо их подписывать, он только взглянет на трофей и вспомнит: когда, где, с кем и что делал. Эти выродки собирают трофеи, чтобы еще раз пережить эмоции, которые их обуревали в минуты издевательств над жертвой.
– Осип Миронов[1], – поморщился Вульф, – давнее дело. Он в советские годы орудовал. Садиста долго вычислить не могли, он выбирал только одиноких женщин. В конце концов его поймали, нашли склад трофеев. Суд вынес приговор – высшая мера, расстрел. И о чем преступник просил следователя после суда? «Дайте посмотреть на мою коллекцию хоть разочек».
– Ужас, – передернулась я.
– Теперь понятно, почему дело передали мне? – спросил Михаил. – Есть какие-то мысли по поводу увиденного?
Первой заговорила Катя:
– Трофеи подписаны. Что уже странно. И ладно бы просто одна буква «Н». Тогда можно было бы предположить, что она первая в имени той, кому принадлежали туфли. Нина, Наташа, Надя. Но под ячейкой еще есть цифры и слова. «Н. восемнадцать и тридцатого пятого. Удачно. Неудачно. Ушла. Девятого шестого». Если учесть, что в комнате оборудована подпольная операционная, то, по моему мнению, Зеленов проводил там какие-то хирургические манипуляции. Н. он положил на стол тридцатого мая. Читаем дальше: «Удачно». Значит, больная не умерла в процессе. Но потом слово: «Неудачно». Девятое июня. И вся эта информация находится на табличке под ячейкой, где лежат туфли.
– Может, они мужские, – предположил Захар.
Баранова вскинула брови.
– Покажи мне парнишку, который согласится носить розовые лодочки со словом «Love», расшитым стразами.
– Обувь, о которой идет речь, тридцать восьмого размера, – сказал Потапов.
– Мужчины с такой ступней редкость, но они есть, – влез Антон, – и кое-кто из них мог пользоваться розовыми штиблетами. Представитель мира моды, например.
– Н. Восемнадцать, – продолжила Катя, – цифра после буквы, возможно, возраст. Некоей девушке сделали в подвале операцию. Удачно. Но потом что-то пошло не так, и она ушла.
– То есть умерла, – уточнил Потапов.
– Захар, – начал Макс, – надо…
– Уже рыскаю по базе без вести пропавших, – перебил его Рамкин. – Ой, простите, шеф. Конечно, сейчас взгляну. То есть извините, что не дал договорить. Слушаю вас.
– Рыскай дальше, – махнул рукой Макс.
– Займемся информацией, – пробормотала я. – Н. Ей, как мы думаем, восемнадцать лет. Предположительно, она умерла девятого июня. А. Она такого же возраста, скончалась первого числа шестого месяца. И той, и другой операции проводили в конце мая. С О., которая идет в списке первой, похожая ситуация. Восемнадцать, возможно, операция была тридцатого мая, смерть в начале июня. А вот с Г. все иначе. Она, похоже, младше на год. Все прошло удачно. Нет слова «ушла». Зато есть три латинские V и еще одна дата: пятнадцатое августа. Первые жертвы недолго прожили. Но что произошло с Г.?
Макс посмотрел на Костина, тот развел руками.