«Что у нас в Хохломе? Есть там хоть один оборонный завод?»

Насколько он помнил, ракет средней дальности там не выпускали.

«Может быть, дело в цифрах?»

Соломин уткнулся носом в цифры, но это была самая банальная фискальная информация.

— Нет, не то.

«Но что тогда?»

Соломин был абсолютно уверен, что это щекочущее чувство победы внутри возникло не вдруг; тому были основания.

«Царевна… лягушка… хохломская… Лягушка? Не может быть!!!»

Соломин замер, затем потянул из кармана мобильный телефон, вскрыл, вытянул сим-карту, вставил другую, он полистал записную книжку, набрал несколько часов назад записанный номер и произнес:

— Это Соломин. Я был у вас сегодня.

— Да, говорите, — голос генерала Заславского был свеж и бодр.

— Вы же знаете страсть… ну, нашего… вашего… объекта к жабам и прочим земноводным?

— Естественно, — подтвердил генерал.

— Так вот, — перевел дыхание Соломин, — я нашел среди изъятых по делу «норвежца» вещей чек, видимо, с Арбата, и это подарок. Очень подходящий подарок.

— Ну?

— Это чек на «Царевну-лягушку хохломскую»…

Квартиру заместителя Председателя «конторы» самого Глеба Арсентьевича Белугина вскрыли сразу, в течение четверти часа после сообщения о найденном среди личных вещей Торна Джоханссона подозрительном чеке. Царевна-лягушка хохломская стояла прямо на столе, так, словно хозяин квартиры, перед тем как «на минуточку» выйти из дома, любовался своим последним трофеем. Но вот самого Белугина не было.

— Это Заславский, — немедленно набрал генерал подразделения «X» телефонный номер адъютанта Белугина, — как бы мне с Глебом Арсентьевичем поговорить?

Адъютант на мгновение замешкался.

— Но Глеб Арсентьевич в отпуске… я не думаю, чтобы…

— Как в отпуске? — оборвал его Заславский. — Кто его отпустил? Председатель?

Адъютант кашлянул.

— Нет, но я думаю, товарищ генерал, что принципиальная договоренность достигнута, Глеб Арсентьевич оставил рапорт на отпуск мне, а я должен занести его в приемную Председателя…

Заславский нажал сброс и тут же вышел на диспетчерскую пограничной службы.

— Дайте-ка мне сводочку. Белугин Глеб Арсентьевич…

— Минуточку, товарищ генерал, — певуче произнесла девушка-связистка, — да, есть. Пересек государственную границу с Финляндией на посту Торфяновка…

— Когда?! — выдохнул Заславский.

— Сегодня в 19 часов 15 минут.

Заславский глянул на часы. Белугин определенно тронулся в путь, едва узнал об аресте «норвежца», и в России всемогущего заместителя Председателя «конторы» не было уже около пяти часов. За это время он мог перебраться даже через Ла-Манш.

Чуть было не забытый из-за ареста, но теперь приобретший особый смысл день рождения изменил весь ход мыслей Ти Джея. Родившийся в Ирландии, он получил при крещении имя Томас Слоан (воин) МакФлейм — той самой последней семьи МакФлеймов в Ирландии.

— Понаехали тут… — пробурчал все еще чем-то недовольный Рахим, и Ти Джей отвернулся к стенке.

Пожалуй, он был обречен осуществить свою судьбу. МакФлеймы были потомственные разведчики и шпионы, которых правительство Великобритании бросало в самое пекло конфликтов, так что каждому поколению семьи доставался свой «участок фронта». Из-за этого мало МакФлеймов возвращалось с заданий невредимыми, а если возвращались, то молчали, словно ничего не произошло. В результате от клана осталась лишь семья Томми — мать, отец и две сестры. Само собой, дед Ти Джея во время Второй мировой тоже был разведчиком, и он тоже никогда не рассказывал о своей службе, и лишь позже Тому удалось узнать, что его дед работал в захваченном Париже, осуществляя связь Сопротивления с силами союзников.