– Да, – согласился барон, – там вообще никого не было, кроме беженцев. Но об этом должны помнить мы – немцы. А англичане помнят про Ковентри.
– Русские тоже настроены непримиримо.
– Разумеется. Меня беспокоит другое. Мы перестали получать информацию из Москвы. Боюсь, наш агент там раскрыт. Так или иначе вопрос с казнью Геринга закрыт. Его повесят. Остается другой вопрос: мы поможем рейхсмаршалу Герингу избежать позора петли?
– Этот американский паренек, с которым мы работаем, сказал, что он уже передал Герингу ручку.
– Ему можно верить?
– Он так влюблен в эту шлюшку, что готов на все. Но стопроцентных гарантий успеха я дать не могу.
– Значит, узнать, прошло ли все удачно, мы сможем лишь после казни. Что ж, пусть рейхсмаршал молится и надеется на лучшее. Лучшее для него теперь – избежать позорной петли. Это все, что у него, одного из правителей тысячелетнего рейха, осталось…
Барон поправил тугую белоснежную салфетку.
– А мы с тобой будем ужинать. Нам потребуются силы для работы на благо Германии. Немало сил.
Барон поднял бокал с вином, полюбовался глубоким рубиновым цветом, вдохнул аромат виноградных гроздьев, наполненных светом солнца и благотворными соками земли. Это был запах жизни, которая продолжалась несмотря ни на что, жизни, в которой он еще не сказал своего последнего слова. А главное – у него есть Олаф, молодой и сильный, которому можно доверить продолжение дела.
Генеральный план «Ост» шел еще дальше всемерно осуществлявшегося еврейского холокоста. В рамках этого плана была разработана рациональная, включающая цифровые выкладки основа планирования свободной от славян Восточной Европы. То есть не еврейский, а другой, славянский холокост!..
Концепция уничтожения восточных народов-гелотов (рабов) рабским трудом дополнялась расчетами, как благодаря применению новых методов сохранить рабочую силу миллионов рабов на ограниченный срок, но при этом воспрепятствовать их размножению.
Отсюда вскоре возникло требование принудительной стерилизации большого количества людей.
Джиордано Ральф – немецкий журналист, писатель, публицист. Из книги «Если бы Гитлер победил»
Глава XXI
Тринадцать ступеней в ад
Четырехсторонняя комиссия по делам главных военных преступников» санкционировала присутствие на казни сорока офицеров и генералов союзников. По два журналиста от США, СССР, Англии, Франции. А так же отдельной группы из 24 американских офицеров. Разрешено присутствие двух немцев – представителей правительства Баварии…»
Филин отложил донесение, посмотрел задумчиво на Реброва и сказал:
– Одним из наших журналистов будешь ты, Денис. Мы должны быть уверены, что знаем все, что там произойдет.
16 октября к восьми часам вечера по берлинскому времени корреспонденты – четверо пишущих, четверо снимающих – приехали во Дворец правосудия, который был пугающе пуст и темен. У входа их встретил полковник Эндрюс, похлопывая стеком по голенищу сапога.
– Господа, сейчас вас разместят в комнатах, где обычно проходили переговоры подсудимых с адвокатами. Каждый из вас обязан не покидать здания тюрьмы и отведенных вам мест до особого указания Четырехсторонней комиссии. Ни с кем не общаться до особого указания… А сейчас вам будет представлена возможность осмотреть тюрьму и увидеть заключенных. Требование – соблюдать полную тишину.