– Давай, помогу!
Сзади раздался какой-то знакомый голос, и я тут же обернулась, пытаясь рассмотреть того, кто стоял сзади. Провела варежкой по щекам, пытаясь смахнуть с лица снежную кашу. Проморгалась.
Сильные руки тотчас подняли меня в воздух и поставили на ноги.
– Ты чего, Мороз? Совсем тебя ноги не держат!
Дениска Воронцов, улыбаясь какой-то довольной улыбкой, ловко смахнул с моего плеча шапку снега. Сглотнула слюну, выдохнув. Разочарованно улыбнулась, пытаясь не разреветься.
Конечно, в душе я явно ждала не его… Но чёрт, как я могла надеяться на то, что Романовский окажется поблизости?
Наивная дурёха.
Он только хотел со мной поразвлечься, трахнув по-быстренькому у себя в особняке, не подписываясь ни на долгосрочные отношения, ни на великую любовь. А я по непонятной причине ждала этого. И сама разочаровалась.
Во всём.
– А, это ты…
– Да, я. А ты кого ожидала увидеть? Брэда Питта?
– Да нет, он не в моём вкусе. И староват…
Постаралась состроить на своём лице самый невозмутимый покер фейс, мягко улыбнувшись.
– Да? А мне говорят, что я похож на него. Что, совсем не в твоём вкусе?
– Что? Ты похож на Брэда Питта? Кто такое говорит?
– Ну… много кто… Бабушка моя, например.
Расхохоталась, принявшись отряхиваться.
– Ну, для бабушки он, конечно, Аполлон. Но Денис, прости, у меня другие мужчины в почёте.
– Да?
Разочарованно протянул.
– Значит, всё-таки, не будешь со мной встречаться?
– Не буду. Ты прости меня.
– Эх… Ну ладно. До завтра тогда, Мороз. Увидимся в институте.
Сделал быстрый взмах рукой и исчез за поворотом многоэтажки.
Облизнула пересохшие губы, благодарно окатив взглядом спину сокурсника. Воронцов, конечно, не идеал, но он появился очень кстати. Тогда, когда мне так требовалась поддержка. И после разговора с ним мне даже как-то полегчало.
Отлегло от сердца.
Ладно, завтра признаюсь Игорю Петровичу, что я – никудышный журналист, сдам красивый бейджик и окончательно попрощаюсь с карьерой. Главное сейчас – вытащить Алика из больницы и сдать сессию.
И плевать на Романовского с высокой колокольни.
Глава 36
Ванечка
*****
– Входи, Ванесса, присаживайся. Хочешь кофе?
Мельников мягко улыбается мне какой-то тёплой отеческой ухмылкой и мне почему-то становится неуютно. Прекрасно знаю, как он сейчас рассердится, узнав, что я провалила задание.
И нам обоим будет неловко от этой ситуации.
Мне – потому что я оказалась чересчур самонадеянной и абсолютно непригодной к карьере журналиста, а ему – потому что он является любовником моей матери.
Но признаваться всё равно придётся…
– Нет, не хочу. Спасибо.
– А пирожные хочешь? Свежие, только сейчас привезли.
– Нет-нет. Игорь Петрович… Я должна вам сказать…
– Погоди.
Остановил мою сумбурную речь движением правой руки.
Быстро встал из-за стола, схватив с подоконника какую-то небольшую коробку, перевязанную огромным белоснежным бантом.
– А ты шутница.
Погрозил мне пальцем.
– Я не понимаю…
– Ну как же, Ванесса? Эту коробку сегодня оставил мне курьер. Сверху была записка, в которой говорилось, что здесь – материал о Романовском. Признаться, я не утерпел. Просмотрел до твоего приезда.