– А ваша семья не будет против, что вы отмечаете Новый Год в другом месте?

– Ваня…

Мама шипит, грозно вытаращив глаза.

– Нет-нет, всё верно, Инночка. Нужно же рассказать всё твоей дочке. Она же беспокоится за тебя…

Поворачивается ко мне, нежно обвивая левой рукой талию моей матери. Осторожно кладёт свою тёплую большую ладонь на моё плечо, выдыхая:

– Ванесса, я подал документы на развод и переехал к твоей маме, потому что вдали от неё я жить не могу. Более того, я намерен жениться на ней, если, конечно, Инна согласится.

– Я подумаю…

Мама тихонечко прошептала, густо покраснев. Захлопала густыми пушистыми ресницами, положив голову на плечо своего возлюбленного. Закусила нижнюю губу:

– Надеюсь, ты не против, Ванюш?

– Я? Мамочка, Игорь Петрович – отличный мужчина. И, если ты будешь с ним счастлива, то я за тебя буду только рада! К тому же Алику нужен отец.

Обняла их обоих, вдохнув какой-то пряный аромат цитрусовых, исходящий от них обоих.

– Бокалы наполнены, вы где?

Нина Петровна, облачённая в длинное шёлковое платье тёмно-синего цвета, с царской осанкой вплыла в прихожую. Сейчас она снова выглядела как хозяйка особняка, глава семейства, а не как доктор, спасающий жизни своим маленьким пациентам.

– Идём-идём…

Фраза, сказанная слишком поспешно развеселила всех присутствующих, вызвав приступ волнообразного смеха и обстановка в прихожей тут же разрядилась, заставив выдохнуть с облегчением.

– Один! Два! Три!

Под бой курантов мы быстро встали из-за стола, вытянув руки с бокалами. Я осторожно посмотрела на мамочку, отметив про себя, как она похорошела рядом с Мельниковым. Теперь на её щеках играл приятный румянец, а глаза искрились неподдельным счастьем, искоса поглядывая на любимого мужчину.

Что ж, этот год был очень тяжёлым для нас и я очень надеюсь, что следующий принесёт только приятные моменты.

– Четыре! Пять! Шесть!

Оглянулась назад, окатив нежным взглядом братишку. Алик полулежал в кресле, куда его бережно определил Игорь Петрович и спокойно попивал апельсиновый сок из стакана, осматривая взглядом нашу сумасбродную компанию. Его лицо выражало полное умиротворение и, встретившись со мной взглядом, он легонько кивнул.

– Семь! Восемь! Девять!

Нина Петровна легонько подтолкнула меня локтём, заговорчески подмигивая, и я чуть расширила глаза, нагибаясь к её уху.

– Я загадаю себе правнука, так и знай!

Она хитро улыбнулась, опуская взгляд на мой живот, и я тут же зарделась как маков цвет, подхватывая всеобщее веселье.

– Десять! Одиннадцать! Двенадцать!

Паша уверенно положил руку на мою талию, притянув к себе. Осторожно дотронулся носом локона волос, втянув в себя мой аромат, и еле слышно прохрипел:

–Я люблю тебя, колючка…

Эмоции захлестнули меня с головой, подняв из глубины души вязкий липкий комок, сотканный из слёз счастья и я быстро шмыгнула носом. Звон бокалов заполнил гостиную, и я нежно опустила голову на плечо мужчины.

– Я всё-таки тебя достала…

Прошептала, пробегая мельчайшими поцелуями по скуле любимого. Он чуть отстранился, и в его глазах блеснули пляшущие хитринки.

– Ага. И я больше не собираюсь от тебя прятаться, обещаю.