— Ты его арестовала?

— Нет. Только припугнула арестом за нападение на сотрудника полиции и выжала из него все, что хотела. Он согласился стать информатором, но толку от него не было, он мог только бесить. Конченый болван!

— Все это должно фигурировать в твоих рапортах.

— Это точно. — Ева вздохнула. — Все там. Да и сам Ледо хорош: пытался улучшить свою репутацию среди ему подобных, хвастаясь, как наподдал стерве из полиции, оставил у нее на лице отметину. Он вполне мог болтать об этом в свою последнюю отсидку, да еще приукрасить историю.

Рорк ехал быстро, ловко лавируя между макси-бусами, рано выехавшими из дома горожанами, такси.

— Все сходится на тебе, это плюс.

— Не забудь, мы имеем дело с убийцей. Так что, скорее, минус.

— Выше голову! Это все болтовня. — Он снял руку с руля и погладил ее по плечу. — Ты справишься. Ты ищешь того, кто знал этих двух потерпевших и был осведомлен об их связи с тобой. Баствик выступала в прессе, с ней все просто. Со вторым потерпевшим сложнее.

— Снова приходится предположить, что это полицейский или юрист. Вряд ли на мне зациклился кто-то, знавший и Баствик, и Ледо. Трудно представить двух более непохожих людей, чем они. Полицейский, юрист, кто-то из судейских. Или, скажем, репортер.

Она задумчиво забарабанила пальцами по своему бедру.

— Мира считает, что он организован, умен, сдержан. Способен строить и осуществлять долговременные планы, избегает конфликтов. Ищет одобрения — по крайней мере, моего — и похвалы.

— Этот человек тебя идеализирует, — подхватил Рорк. — И способен в два счета тебя демонизировать.

— Согласна. Пойдешь со мной?

Тротуары Квадрата загромождали ржавые остовы машин. Все мало-мальски работающее с них уже сняли, а то, что осталось, густо расписали бранными словами, непристойными предложениями и порнографическими граффити.

Позади бывшего пикапа, давно оставшегося без колес и без дверей и превращенного в линялую ширму для отправления естественных потребностей, был припаркован внушительный черно-белый автомобиль полиции. На ступеньках лестницы, ведущей вниз, в ночлежку, устроились двое, страдавшие то ли бессонницей, то ли неизлечимой игроманией. Щеки у обоих раскрасневшиеся, глаза злющие.

Неподалеку стояли двое околоточных дроидов с присущими дроидам злобными рожами. Оба готовились прибегнуть к полицейским дубинкам.

— Лейтенант! — К вылезшей из машины Еве подошел один из них, задуманный конструкторами как чернокожий мужчина лет тридцати, с плечами шириной в Великую Китайскую стену. — Мы предназначены для сдерживания толп при возникновении необходимости и для наблюдения за официальным транспортом. Мы запрограммированы на специфические ситуации и культуру данного района.

— Вот и делайте свое дело. — Ева оглядела здание, темные окна, некоторые из которых были заколочены досками. — Рановато для беспорядков. — Она покосилась на бездельников на лестнице, один из которых почмокал губами, изображая адресованные ей поцелуи.

Дроид обернулся на хулигана, но Ева покачала головой:

— Я сама.

Она двинулась на обидчика, не обращая внимания на ветер, трепавший полы ее длинного кожаного пальто.