Она сунула ему рисунок.

— Это та, что убила Баствик и Ледо? Слыхал, вчера вечером она подбиралась к Надин Ферст. Слухами земля полнится. — Он отодвинул рисунок на расстояние вытянутой руки. — Никак не привыкну к ослабленному зрению. — Он прищурился. — Какая-то масса антител!

Ева повторила то, что говорила всем остальным: одинокая, обыкновенная, умная, организованная и так далее.

— Неумные, неорганизованные и неманьяки в моем коллективе не задерживаются. Я хорошо знаю своих подчиненных, Даллас. Это относится и к сотрудникам других отделов.

— Кто-нибудь проявлял интерес к моим расследованиям?

— Видишь эту доску? Тут у нас все до одного. Мы очень вдумчивые. Помнишь дело, по которому ты сотрудничала с ДеВинтер? В нем участвовали все. — Он медленно вращался в кресле, не испытывая никакого неудобства в обществе выпотрошенной рыбы и плотоядных растений. — Ты нашла останки дюжины детей? Я не работаю с людьми, которых такое оставляет равнодушными.

— Ты все-таки подумай, — попросила она. — Размести рисунок там, где его смогут видеть другие.

Там, где его увидела бы ОНА, если она здесь, мысленно добавила Ева.

Она была не здесь, не в морге, не в каком-нибудь отделе, не на месте преступления. Она взяла отгул, первый за два с лишним года. То, что она делала сейчас, самая важная в ее нынешней и всей последующей жизни работа, требовала времени. Ей нужно сосредоточиться.

Она терпела боль, не доверяя болеутоляющим. Просто смазала обожженную кисть мазью и тщательно перевязала.

Боль — пустяк, хотя с реакцией тела ничего нельзя поделать. У нее есть цель, перед которой отступает даже боль.

Но она уже дважды плакала. Куда деваться от сердечной боли? Куда деваться от страха, затмевающего даже цель? Но цель заставила ее собраться, высушила слезы.

Всему настанет конец. Это она знает и принимает. Жизнь циклична, она не возродится, если сначала не завершится.

Она положит ей конец. Это будет очищение, разрушение ради созидания.

Стараясь беречь правую кисть, она влезла в боевой жилет, который мастерила большую часть ночи. В нем будет удобно, несмотря на тяжесть взрывчатки.

Ее ждет работа, для которой предстоит проникнуть в Главное управление. Она продумала свой последующий маневр. «Остались считаные часы», — сказала она себе, поворачиваясь к зеркалу.

Теперь она стала ростом с Еву. Профессионально подвела глаза. Ей уже не нужны надоевшие контактные линзы.

Та часть ее жизни осталась позади.

Она сама покрасила волосы и осталась довольна. Короткие, грубые, каштановые с более светлыми прядями. В точности как у Евы. Согласно всем ее источникам, Ева не красилась. Повторить цвет ее волос было нелегко.

Больше года она тренировалась, развивала мышцы, сгоняла жир. Раньше, в прежней жизни, она была хрупкой, а теперь сделалась жилистой и сильной.

Как Ева.

Мы одно целое. Скоро ты это поймешь. За предательство надо платить. Правосудие должно свершиться. Ты не заплатишь, если не заплачу я. Увидишь, мы одно целое.

Она временно натянула темно-каштановый парик и вставила голубые линзы. В коробке для вещдоков лежало все, что ей потребуется.