По ту сторону государственной границы, на польской территории, электромагнитный сепаратор Губарева напрасно искал в пустой трубе радоновые молекулы, чтобы отделить их от топливного газа-носителя: поток радона иссяк, и нечего стало направлять в приемный коллектор перерабатывающего комбината. Вся технологическая цепочка по производству GTL-керосина остановилась, и алюминиевые цистерны автовозов напрасно ждали на выходе очередную порцию нового чудо-топлива. Впервые с начала реализации губаревского проекта танкер с радосином не вышел по расписанию из гданьского порта, и ожидаемая партия GTL-керосина не поступила на испытательные полигоны, поставив под угрозу все задействованные по этой теме программы.

Педантичный Билл Фингли после двух предупредительных телеграмм прекратил финансирование украинских партнеров. И дал им двухнедельный срок для урегулирования своих проблем, пообещав, в противном случае, вообще разорвать контракт. У него имелись все технологические схемы производства GTL-керосина, а запасы радона можно разведать и в США или вполне легально закупать его у Катара. Сложившаяся ситуация была даже выгодна американскому миллиардеру, ибо позволяла расстаться с людьми весьма сомнительной репутации, которые строили свой бизнес на контрабанде.

Баданец находился в крайне удрученном состоянии. Даже королева последнего конкурса — рыжеволосая красавица Ирина, которую он оставил при себе на должности пресс-секретаря с королевским окладом, вдруг опротивела и не вызывала больше никаких эмоций. Почему-то все время вспоминались ее грязные, после хождения босиком по сцене, ступни. И хотя он понимал, что причина вовсе не в припачканных девичьих пятках, а в его собственном организме, не выдерживающем пресса навалившихся проблем, дела это не меняло.

Он отправил Ирину в город, а сам остался в охранямом, как правительственная резиденция, «Голубом воздухе». Закутавшись в плед поверх костюма, он сидел на веранде, на которой решались многие важные дела газового концерна «Поток». Дышал студеным лесным воздухом, барабанил пальцами по резным перилам и задумчиво смотрел на озеро и сосновый лес. По внешнему периметру в лесу несли службу бойцы «Беркута», любезно выделенные полковником Крайницким. По эту сторону забора дежурила личная охрана. Все подступы к даче блокировали «братки» Хана. И все же он не чувствовал себя в безопасности. Может, оттого, что в утренних новостях сообщили об очередных взорванных машинах, сожженных зданиях и убитых людях. Хан не ко времени начал эту войну. Даже если и не он ее начал, то все равно не ко времени…

Впрочем, для него лично война отступала на второй, а может, даже и на третий план. «Баданец и партнеры» с каждым днем несли колоссальные убытки, дело дошло до того, что он стал вкладывать в выборную кампанию Тучки свои личные средства, которые таяли на удивление быстро. А партнеры не хотели ничего понимать и открыто выражали недовольство, хотя он мог предъявить им те же претензии, которые они предъявляли ему. Через час ожидалось прибытие Млота и Скорина, значит, телефонные претензии теперь будут высказаны прямо в глаза, а это тоже не улучшало настроения.