Выдержав холодный, отстраненный деловой тон и горделиво-прямую спину, дважды вычитав документ, Марианна поставила на нем свою подпись и личную печать. И поехала с адвокатом в суд, удостовериться, что документ официально заверен и приобщен к делу.

А отъехав от здания суда, сопровождаемая задумчивым взглядом адвоката, стоявшего у нижней ступеньки, завернула в какую-то подворотню, остановила машину, положила руки на руль и уронила на них голову.

Господи боже мой – свободна!

Ей было совершенно безразлично, что послужило причиной столь неожиданного решения бывшего мужа, что подтолкнуло его отказаться от бесконечного издевательства над бывшей женой, – пофиг! Главное, они с сыном теперь оба свободны!

И от чувства бесконечного облегчения, затопившего ее, Марианна вдруг совершенно неожиданно расплакалась. И совершенно же нелогично подумала о том, а как же теперь Ян? Или совершенно логично?

Поплакала, отдышалась и поехала домой – сообщать родителям.

– Интересно, что с ним могло случиться? – спросила Елена Александровна, как и дочь, озадаченная столь резкой переменой в их жизни.

– С кем? С Яном? – переспросила рассеянно Марьяна.

– При чем здесь наш сосед? – подивилась необычайно такому вопросу Елена Александровна.

– Не знаю, – пожала плечами Марианна. – Просто вырвалось почему-то. Вроде как ты говорила, он куда-то пропал и не показывается. Так, по ассоциации выскочило.

Вообще-то смешно – по ассоциации у нее там что-то выскочило! Не будем тревожить и поминать всуе дедушку Фрейда, но, может, – всего лишь в качестве предположения, – что-то там у нее вырывается, потому что она постоянно думает об этом мужчине? Впрочем, что о нем думать – пропал, и нет его. Можно, конечно, позвонить, но зачем? Марианна сделала свой выбор, и если ее обстоятельства изменились, то последствия ее выбора никуда не делись – она выбрала своего ребенка и жизнь одинокой женщины. Или что? «У меня теперь все уладилось, возьми меня обратно?» Теперь, типа, можно?

Нет. Решено, отрезано, осталось переболеть и отодвинуть счастливые воспоминания вглубь сознания.

– Я о Константине спрашиваю, – «проскочила» мимо оговорки дочери Елена Александровна. – Что могло у него такого случиться, что он расщедрился на такой подарок тебе?

– Знаешь, мам, – честно признала Марианна, – по хрен, что у него там случилось, хоть бизнес рухнул и в тюрьму угодил, главное – он освободил нас с Кирюшкой.

– Довольно грубовато, – не преминула заметить Елена Александровна, – но по сути верно сказано. – И возликовала, только в этот момент окончательно осознав, какую новость сообщила им дочь: – Боже мой, мы свободны и можно ничего больше не бояться! Какой подарок на Новый год! Вы хоть понимаете, как это замечательно?!

К встрече Нового года готовились с размахом и широтой, всю семью словно накрыло какой-то счастливой суетой, приподнятостью настроения, ощущением чего-то искристо-замечательного. Нынче решили отмечать узким семейным кругом, даже бывшую свекровь и свекра не стали приглашать, сославшись на боязнь заразить их и заразиться самим, хотя и находились в добрых отношениях, но, понятно, уже далеко не близких и дружеских.