– Да, недавно исполнилось – с теплотой улыбнулась Марианна при упоминании сына. – Максим совершенно уникальная личность. И утверждаю я это не только как любящая мать, а как человек, что-то понимающий в музыке и в искусстве. Я, кажется, уже упоминала, что у него феноменальный, абсолютный слух, который проявился еще во младенчестве, да еще и мама у ребенка была несколько своеобразная, таскала малыша по всей Европе и при любой возможности водила во все известные оперные и балетные театры и на выступления симфонических оркестров, вместо того чтобы в Диснейленде ребенка развлекать. Но это был запрос самого Максимки, он был настолько погружен в музыку, жил музыкой, что для него, скажем, послушать игру Мацуева было гораздо более захватывающим действием, чем смотреть спектакль в ТЮЗе. Он окончил музыкальную школу по классу фортепиано и поступил в консерваторию на дирижерское отделение, продолжая занятия и на инструменте.

– Ничего себе, – поразился Стаховский. – И каковы перспективы у мальчика? Понятно же, что поступить и учиться – это далеко не значит стать выдающимся в профессии.

– Согласна. Но у нас уникальный случай, потому что Максим уже реализуется в профессии и признан своими преподавателями и мэтрами международного уровня невероятно талантливым и перспективным молодым музыкантом, восходящей звездой и явлением в музыкальной международной среде. Он победил на нескольких международных конкурсах и репетировал с известнейшими оркестрами. Год назад Макс сдал экзамены и поступил в музыкальную академию Вены и учится теперь параллельно и в Московской консерватории, и там. Сейчас, правда, с этим проблема, в связи с пандемией и закрытыми границами, а музыканты, понятное дело, не могут учиться онлайн и на удаленке, это сродни тому, как оперировать по онлайновской трансляции. Но он все равно как-то умудряется летать в Европу и летом принимал участие в международной программе «Молодой дирижер» в Страсбурге. Работал с Михаилом Васильевичем Плетневым, с Российским национальным оркестром, который тот возглавляет. У них сложились удивительные отношения, он его очень хорошо понимает и чувствует, поскольку Михаил Васильевич не только дирижер, но и сам пианист, а любой музыкант познает мир через инструмент, которым владеет, ведь каждый инструмент – это отдельная, своя, уникальная краска. Сейчас Макс репетирует с оркестром, готовясь к новогоднему конкурсу-концерту молодых исполнителей.

– Поражен, – признался Ян со всей чистой искренностью. – Удивительный парень. Дай ему Создатель удачи и успеха во всех его делах и намерениях.

– Да, – улыбалась той особой материнской теплой улыбкой гордости за свое дитя Марианна, – он у нас такой. Чудесный и особенный. Дирижеры – это совершенно исключительные люди, обычному человеку не то что не понять, даже невозможно приблизиться к представлению о том мире, в котором они существуют. Их мир не просто наполнен музыкой, музыка определяет все их мысли, эмоции, чувства, как некий очень тонкий внутренний камертон. Знаешь, Максимке, наверное, было лет шесть, когда мы с ним однажды ходили на концерт, полностью состоявший из произведений Чайковского. Он слушал завороженно, словно растворился, погрузился в эту музыку, и вдруг поворачивается ко мне, глазенки восторженно сияют, и спрашивает таким восхищенным шепотом: «Мамочка, ты чувствуешь, как происходит эта музыка? Ее же даже не играют, она сама идет нотка за ноткой. Сама, как живая». Что можно было ответить этому ребенку? У меня горло перехватило, слезы навернулись, улыбаюсь ему. А он мне говорит: «Да, мамочка, точно, от этой музыки хочется радостно плакать». Шесть лет. Представляешь?