Мы движемся так быстро, что повернуться просто невозможно. Приходится двумя руками обнять Мора за талию, чтобы не упасть. Направив Джули в сторону океана, Мор одной рукой обнимает и крепко прижимает меня к себе жестом собственника.

Мы снова проносимся мимо небоскребов, и по дороге я вижу еще нескольких подбитых стрелков, лежащих в лужах собственной крови, с телами, пронзенными стрелами. Среди них я замечаю того, которому золотая стрела попала прямо в глаз. Я отворачиваюсь и больше не смотрю. Все это ужасно, жестоко и грустно.

Мор никого не пощадил. Как, в общем-то, не пощадил и меня. И хотя он может считать, что уготовил мне худшую участь, чем им, но все-таки мне повезло: я жива, сижу в седле рядом со всадником, а не выясняю, что там, по другую сторону смерти.

Дома и асфальт заканчиваются, уступая место песку, и передо мной открывается то, что до этого было видно лишь фрагментами. Я вижу воду, а дальше – остров Ванкувер.

Песок заглушает звук шагов Джули, из-под копыт на меня летят песчинки. Много лет я не бывала у моря, но и сейчас мне не дают шанса полюбоваться им.

Сухой песок сменяется влажным, но конь не останавливается.

– Что ты делаешь? – кричу я Мору, не в силах оторвать взгляд от воды.

Мор не отвечает, лишь крепче притискивает меня к себе.

От ужаса я не могу дышать: пляж заканчивается, и мы на полном скаку ухаем в воду.

Погодите, это не совсем так…

Я опускаю взгляд.

– Бог ты мой, – шепчу я, глядя на водную рябь. – Боже мой!

Конь не бредет по колено в воде, он во весь опор скачет по ее поверхности.

Вода плещется вокруг копыт, словно Джули бежит по мелкой лужице.

Копыта Джули с плеском ударяют о поверхность воды, как будто это и вправду всего лишь лужа, на меня и всадника попадает только несколько мелких капель морской пены.

Мы скачем по воде.

Я зажмуриваюсь и снова открываю глаза.

Все еще движемся по поверхности.

Сама не знаю, почему меня это так удивляет. Мор может распространять чуму, просто передвигаясь по городу, его невозможно убить. Одной непостижимой силой больше, одной меньше…

Как только мы оказываемся достаточно далеко от берега, конь переходит на более спокойный аллюр. Только теперь у меня получается – довольно неуклюже – перекинуть ногу через седло и повернуться лицом вперед. (При этом я едва не падаю.)

Земля окружает нас со всех сторон, а мы едем по воде. Холодные, как лед, капли обдают мне ноги.

Мор склоняется ко мне, его золотые латы давят на меня с такой силой, что я не могу выпрямиться.

Черт, какой он тяжелый.

– Может, отодвинешься немного? – говорю я.

Врезать бы ему локтем под дых.

Он игнорирует мою просьбу.

Как обычно.

Проходит несколько минут, и я замечаю, что он навалился на меня еще сильнее. Под весом его тела я уже совсем согнулась и не сразу, но все же осознаю, что здесь что-то не так.

– Мор?

Нет ответа.

– Мор? – повторяю я более настойчиво.

Тишина.

Черт побери, как же тревожно.

Пытаюсь снова повернуться к нему и замечаю, что по руке, сжимающей поводья, стекает кровь.

С ним что-то не в порядке. Очень сильно не в порядке.

Извернувшись, я всматриваюсь в Мора. Глаза закрыты, лицо бледное, корона сидит набекрень. Из-за этой короны он – как ни странно – выглядит более разбитным и одновременно более невинным.